"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

– Да.

– Это правда? – спросила Рин тоненьким, испуганным голоском. – То, что говорили наместники?

– А что они сказали? – мягко спросил он.

– Что я как собака. Сказали, что мне лучше умереть. Все хотят видеть меня мертвой?

Вайшра взял ее руки в свои. Он держал ее ладони мягко, почти нежно.

– Никто больше не скажет тебе такого. Слушай внимательно, Рунин. Тебя наделили огромной силой. Не вини себя в том, что ее используешь. Я этого не допущу.

Рин больше не могла сдерживать слезы. Ее голос сломался.

– Я просто хотела…

– Хватит рыдать. Будь выше этого.

Она подавила всхлип.

– Не важно, чего ты хочешь, – сказал Вайшра со стальными нотками в голосе. – Как ты этого не поймешь? Сейчас ты самое могущественное создание в этом мире. Ты способна начинать и завершать войны. С твоей помощью империя может вступить в славный век, объединенной, но ты можешь и уничтожить нас. Чего ты никак не можешь, так это оставаться нейтральной. Когда обладаешь такой властью, жизнь уже тебе не принадлежит.

Он сжал ее пальцы.

– Люди будут искать способ тебя использовать или уничтожить. Если хочешь жить, придется выбрать сторону. Не уворачивайся от войны, дитя. Не избегай страданий. Когда услышишь крик, беги на него.

Часть вторая

Глава 11

Нэчжа распахнул дверь.

– Ты не спишь?

– Что случилось?

Рин зевнула. За иллюминатором еще стояла темнота, но Нэчжа уже был при полном параде. За его спиной торчал полусонный и раздраженный Катай.

– Пошли наверх, – сказал Нэчжа.

– Он хочет показать нам виды, – проворчал Катай. – Давай уже, пошевеливайся, чтобы я мог пойти обратно поспать.

Рин последовала за ними по коридору, подскакивая на одной ноге, пока надевала башмаки.

«Неумолимого» укрывал такой густой голубоватый туман, что они будто плыли сквозь облака. Глазу не за что было зацепиться, пока они не подошли совсем близко ко вздымающимся из тумана громадам. Узкий проход к Арлонгу охраняли огромные утесы: река выглядела темной серебристой ниточкой между каменными стенами. Под лучами поднимающегося солнца скалы переливались ярко-алым цветом.

Знаменитые Красные утесы провинции Дракон. Поговаривали, что после каждого провального нападения на твердыню Арлонга красный цвет утесов становится все ярче, – их раскрашивает кровь моряков, чьи корабли разбились здесь о камни.

Рин различила на стенах массивную надпись, она становилась заметной, только если наклонить голову под определенным углом и на иероглифы падал слабый свет.

– Что там написано?

– А ты что, не можешь прочесть? – спросил Катай. – Это же на старониканском.

Рин чуть не закатила глаза.

– Так переведи.

– Ты и правда не можешь, – хмыкнул Нэчжа. – Эти иероглифы имеют много значений и не подчиняются правилам современной грамматики, а потому любой перевод будет неточным.

Рин улыбнулась. Эти слова приводились в текстах, которые изучали в Синегарде на уроках лингвистики, когда самой большой заботой Рин было одолеть контрольную по грамматике.

– И какой перевод, по-твоему, правильный?

– Ничто не длится вечно, – ответил Нэчжа.

А одновременно с ним Катай произнес:

– Мир не существует.

Катай поморщился, глядя на Нэчжу.

– Ничто не длится вечно? Что это за перевод такой?

– Исторически верный, – заявил Нэчжа. – Эти слова вырезал на скале последний преданный министр Красного императора. После смерти Красного императора его империя развалилась на провинции. Но министр из провинции Дракон не присягнул в верности ни одному вновь созданному государству.

– И вроде бы это плохо кончилось, – напомнила Рин.

– Как говорит отец, в гражданской войне не бывает нейтралитета, – сказал Нэжча. – В провинцию Дракон вторглись восемь князей и разорвали Арлонг на куски. Это и описал министр. Большинство считает, что это вопль нигилиста, предупреждение, что ничто не длится вечно. Ни дружба, ни верность, и уж точно не империя. А значит, и твой перевод вполне подходит, Катай, если поразмыслить. Мир[753] эфемерен. Постоянство – лишь иллюзия.

Тем временем «Неумолимый» вошел в канал между утесами, такой узкий, что Рин удивлялась, как корабль не скребет корпусом по скалам. Наверное, его создали по точным меркам прохода, но все равно, только искусный навигатор мог проскользнуть мимо стен, не задевая их.

Как только они прошли канал, утесы расступились, открыв перед глазами Арлонг, скрытый внутри, как жемчужина в раковине. Город выглядел ослепительно прекрасным. В Тикани Рин в жизни не видела столько водопадов, ручьев и зелени. По другую сторону канала виднелись контуры двух горных цепей, торчащих из тумана, – горы Циньлин на востоке и Даба на западе.

– Я постоянно взбирался на эти утесы. – Нэчжа указал на крутую лестницу, вырезанную в красных стенах. От одного вида у Рин закружилась голова.

– Оттуда видно все – океан, горы, целую провинцию.

– И можно за многие мили заметить врага в любом направлении, – сказал Катай. – Очень полезно.

Теперь Рин поняла. Это объясняло уверенность Вайшры в своей твердыне. Арлонг, наверное, самый неприступный город в империи. Единственный способ вторгнуться в него – это пройти через узкий канал или пересечь массивную горную гряду. Арлонг легко оборонять и чудовищно трудно атаковать. Идеальная столица на время войны.

– Мы много времени проводим и на пляжах, – сказал Нэчжа. – Отсюда их не видно, но под утесом скрываются бухточки. Если не знаешь, где искать, и не найдешь. Берега реки в Арлонге такие протяженные, что можно принять их за океанские, если никогда не видел моря.

Рин поежилась. Тикани был сугубо сухопутным местом, она не представляла, каково это – расти так близко к воде. Рин чувствовала бы себя уязвимой. Кто угодно может пристать к берегу. Пираты. Гесперианцы. Федерация.

Спир был таким же уязвимым.

Нэчжа бросил на нее быстрый взгляд.

– Не любишь море?

Рин вспомнила Алтана, который пятится в черную воду. Вспомнила, как отчаянно плыла, чуть не потеряв рассудок.

– Мне не нравится запах, – сказала она.

– Но оно пахнет солью.

– Нет. Кровью.

Когда «Неумолимый» бросил якорь, Вайшра в сопровождении отряда солдат спустился с корабля в зашторенном паланкине, в котором его отнесли во дворец. Рин не видела Вайшру больше недели, но до нее дошли слухи, что его состояние ухудшилось. Ему уж точно не хотелось бы, чтобы эта молва разнеслась.

– Нам следует волноваться? – спросила она, провожая взглядом паланкин.

– Ему просто нужно немного отдохнуть на берегу. – Нэчжа говорил спокойно, и Рин посчитала это хорошим знаком. – Он поправится.

– К тому времени, когда нужно будет вести армию на север? – уточнил Катай.

– Определенно. А если не сумеет отец, то поведет мой брат. Пошли в казармы. – Нэчжа мотнул головой на сходни. – Пошли.