Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Можно сказать, получилось очень неплохо. Несколько гвардейцев вошли в Овальный зал, застыли у входа, а полковник гаркнул, наполняя помещение эхом:

— Его Императорское Высочество Великий князь Михаил Михайлович!

Меньшиков энергично и быстро дошагал до середины зала, окружённого креслами, с которых заполошно вскочили министры всех ведомств. Заметив, что одно из кресел пустует, он сел в него, небрежно закинув ногу на ногу.

— Присаживайтесь, господа! — выждав паузу, махнул он рукой. — Мне не нужны сейчас слова соболезнования, пока нет подтверждения гибели моих любимых братьев и близких родственников. Нужно сосредоточиться на поддержании порядка во всех городах необъятной Русской Империи. Когда я сюда ехал, не заметил, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Благодарю вас, Андрон Иванович, Андрей Егорович, Юрий Семёнович, за порядок в Петербурге, что не дали разгуляться эмоциям, панике и страху…

Князь Волынский, генерал-лейтенант Токарев и князь Воротынский слаженно кивнули, принимая одобрение Великого князя Михаила как само собой разумеющееся. Ведь они действительно пресекли в самом начале панику, которая стала разрастаться с каждой минутой после выложенных кадров гибели яхты «Аврора».

— Владимир Андреевич, какая реакция зарубежных стран? — Меньшиков перевёл взгляд на министра иностранных дел. — Меня интересует в первую очередь, что говорят британцы.

Князь Суворов кашлянул в кулак, расправил плечи и уверенным баритоном проговорил:

— Все пока в ожидании официального заявления, Ваше Императорское Высочество. Скажу так: посольства многих стран осторожно зондируют ситуацию, едва ли не каждый час названивая в МИД. Я дал команду своим помощникам, чтобы отвечали однообразно: идут спасательные работы, никаких комментариев. А вот британцы очень настырны. Мало того, что названивают беспрестанно, так ещё нахально требуют встречи с вами, Ваше Высочество. Как будто знают, что вы остались живы, кхм…

— Кто больше всего из британцев интересовался?

— Второй секретарь Джеральд Фицрой, — лицевые мускулы князя Суворова дёрнулись, как будто он лично принимал эти звонки и устал от них. — Больше десяти раз. Его последняя просьба была весьма интересной: чтобы вы как можно быстрее связались с британским посольством. К чему такой ажиотаж?

— К тому, что хотят первыми засвидетельствовать своё почтение, — буркнул Меньшиков, обхватив пальцами подбородок. — Андрон Иванович, у вас есть информация из Ливадии?

— К сожалению, нет, Ваше Императорское Высочество, — Волынский даже руками развёл. — Связь полностью отсутствует до сих пор. Я позвонил генерал-губернатору Одессы с просьбой хоть что-то выяснить. Также поговорил с генералом Дашковым, но и он затрудняется помочь. Вся Ливадия и Ялта изолированы от мира, можно так сказать. Те журналисты, которые успели прислать свои репортажи, утверждают, что началась спасательная операция. Кто-то вскользь упомянул, что даже обломки яхты не удалось обнаружить, не то что тела.

— Вот как? — нахмурился Меньшиков. — Показалось, наверное.

— Дожили, уже приходится слухами питаться, — проворчал барон Роговиков — министр юстиции, дородный мужчина пятидесяти лет с пышными бакенбардами. Встопорщив густую щётку усов, он смешно задвигал носом, словно принюхивался к витающему в зале напряжению.

— Иного не остаётся, — хмуро заметил князь Суворов.

— Нужно послать в Крым спецпредставителя от Кабинета Министров, — предложил Воротынский. — Пусть он там на месте оценит ситуацию, поговорит с губернатором, чиновниками. В Ливадии находятся генерал Житин и Глава ИСБ граф Возницын. Вполне вероятно, что они могли остаться на берегу. Нам важно понять, когда приводить к присяге Его Императорское Высочество Михаила Михайловича.

— Спешка хороша при ловле блох! — повысил голос Волынский. — Сначала подтверждение! Раз Кабинет взял на себя тяжесть руководства Империей, то и должен заниматься этим, невзирая на обстоятельства!

— Господа, вы кажется, слегка опередили события и упустили одну немаловажную деталь, — Великий князь Михаил оглядел замерших министров. — Раз семья цесаревича Владислава, возможно, погибла в полном составе, то первым претендентом на престол становится мой племянник Александр, сын Константина Михайловича. Именно он, согласно закону о престолонаследии должен стать императором. С чего вдруг появилась моя кандидатура? Или я чего-то не знаю?

— Александр Константинович уже извещён о его возможном признании наследником на престол, — ответил ему Воротынский. — И просил дать ему время подумать, чтобы озвучить своё решение. Молодой человек сейчас в жутком стрессе, это понятно. Поэтому Кабинет Министров принял во внимание его просьбу, и до тех пор, пока не будет официального сообщения о гибели императора, цесаревича и Великого князя Константина, все решения по экономическим, политическим, социальным и прочим вопросам будут находится под нашим контролем. Если же Александр Константинович так же официально откажется от престола, то тогда… готовьтесь принять Россию, Ваше Высочество.

— Хорошо, — задумчиво проговорил Меньшиков. — Императорский указ о передаче права управления Кабинету Министров в случае гибели государя я не смею нарушить. Посему надеюсь, господа, что вы сумеете удержать страну от хаоса и беспорядков.

В это время одна из створок раскрылась, вошёл вооружённый до зубов охранник и громко объявил:

— Заместитель Главы Имперской Службы Безопасности граф Ланский!

Министры одновременно повернули головы в сторону дверей, словно ожидали новостей от человека, который мог развеять туман событий в Ливадии. Сорокалетний моложавый черноволосый мужчина в элегантном костюме уверенно прошагал до середины зала, миновав сидящих высокородных чиновников, отыскал взглядом Великого князя Михаила, потом встал в полуобороте так, чтобы видеть ещё и князя Воротынского, негромко сказал в тишине:

— Господа министры, только что поступило сообщение из Москвы. Через Химки прошла колонна в количестве восьмидесяти двух бронированных автомобилей, десятка БТР и около сотни внедорожников. Это не армейские подразделения. На машинах замечены гербы Трубецких, Морозовых, Репниных, Нагих. Вероятно, московские кланы объединились для демонстрации своих намерений и движутся в сторону столицы.

— А где же армия? — воскликнул князь Суворов и все одновременно повернулись к Воротынскому. — Почему она не блокирует все дороги из Москвы?

Тот мгновенно окаменел. Видимо, до него эта информация не дошла и оказалась неожиданной, что выглядело довольно странно в сложившейся ситуации.

— Колонна движется по Петербургскому шоссе? — уточнил военный министр.

— Есть опасение, что за Химками она разделится на две части, — доложил Ланский. — Скорее всего, будет попытка прорваться через Тверь разными дорогами.

— Возле Твери развёрнут Семнадцатый мотопехотный полк и Сто Тридцатый артиллерийский дивизион, — при общем молчании сказал Воротынский, вставая. — Я не владею информацией, что произошло под Москвой, посему прошу прощения, удаляюсь на некоторое время. Ваше Высочество, как только узнаю подробности, тут же вас извещу.

— Действуйте, Юрий Семёнович, — кивнул