Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Ну вот, без меня уже справляетесь, — улыбнулся Никита. — Можно со спокойным сердцем возвращаться в Крым.

— Это что получается, почти триста человек, которых считают погибшими, сидят в укромном месте и нервно ждут, когда всё закончится? — хмыкнул Донской.

— Когда император собрал всех и рассказал, чем на самом деле являлась вечеринка на яхте, женщины его едва не разорвали, несмотря на титул, — уголки губ волхва снова дрогнули в улыбке. — Некоторых пришлось отпаивать водичкой, а то и более крепкими напитками. А вот большинство мужчин Меньшиковых и Хованских оценили изящный ход. Но я считаю, он был слишком рискованным и тяжеловесным. Если бы у нас не появилась информация, что в качестве заряда диверсанты должны использовать Шар Теслы, я бы с вами здесь не сидел. А так… успел подготовиться.

— Говорят, Великого князя Михаила не было в Ливадии? — Шубин, хорошо знавший младшего брата императора, будучи по службе в императорском гвардейском полку, сейчас тяжело переживал за него и не верил, что тот мог пойти на предательство.

— Я этого не знаю, император молчал, — пожал плечами Никита, вставая и одёргивая куртку. — Не имею сейчас никакого права давать оценку его действиям. Возможно, Меньшиковы ведут свою игру, глубину которой мы никогда не узнаем. Но цель они преследуют одну: выявить всех неблагонадёжных аристократов, государственных чиновников, офицеров и прочих, кто стоит близко к престолу.

— Разве операция не направлена на разгром иностранных агентурных ячеек? — удивился Ильяс.

— В меньшей степени, — уверенно ответил Никита. — Контрразведка неплохо работает. А вот понять, кто из числа подданных Российской Империи продался за пару золотых, очень важно. Ну и скрытых врагов Меньшиковых можно прижать к ногтю.

— Почему государь занялся этим только сейчас? — логично спросил Донской.

— Скоро у нас будет новый император, — Никита поднёс к губам палец, и все поняли, что эта новость не должна выйти за пределы штабной комнаты. — Ладно, я возвращаюсь. Если появятся новая информация, ждите меня в такое же время.

— С женой не хочешь поговорить? — поинтересовался Ильяс.

— Нет. Сейчас важно, чтобы она показывала своё беспокойство. У всей прислуги и работников поместья должно создаться впечатление, что «Гнездо» осталось без управления, а жена переживает. Подозреваю, «крот» у нас всё же есть. Только на кого работает? На Городецких или петербургских князей?

— А почему не на Меньшиковых? — Донской с интересом поглядел на волхва.

— У Меньшиковых достаточно информации поступает от меня и от Тамары, — усмехнулся Никита. — Тесть — человек неглупый, анализирует каждое сказанное нами слово и создаёт свою картину, примерно понимая, что у нас происходит. Так, мне пора. Надеюсь, всё закончится быстро, и мы устроим свой праздник.

— Это дело! — расплылся в улыбке Ильяс.

Никто не пошёл провожать Главу Рода, уловив его предупреждающий жест. Выйдя за дверь, волхв снова «надел» личину Засекина и в сопровождении Слона покинул казарму. Уже в машине, ехавшей в сторону «стартовой площадки», он негромко сказал в спину личникам:

— За Юлей присматривайте. Если захочет поехать к родителям — не удерживайте. Только охрану увеличьте.

— Сделаем, Никита Анатольевич, — кивнул Слон. — Сам поеду, если надо будет.

— Не возражаю.

Москит остановил внедорожник и заглушил двигатель. Никита какое-то время сидел с закрытыми глазами и не торопился выходить. Телохранители хранили молчание, понимая, какую тяжесть сейчас приходится нести на плечах их хозяину. Ответственность не только за своих жён и детей, но и за жизнь императора с цесаревичем кого хочешь к земле пригнут, даже Универсала.

— Пора, — Никита встряхнулся, сбрасывая с себя накатившую слабость и выскочил из машины. Упруго зашагал к «точке».

Слон остался стоять у невидимой черты, за которую старался никогда не заходить, если не путешествовал в демонической воронке вместе с хозяином. Эта граница была определена путём неоднократных экспериментов. Магия инфернального портала сюда не доставала.

Верный личник дождался, когда клубящаяся серостью и тонким налётом инея воронка поглотила барона Назарова и, дыхнув в лицо ледяным ветром, исчезла без следа, медленно побрёл к машине.

Петербург, июль 2017 года

Великий князь Михаил прибыл в столицу поздно вечером в тот же день, после случившегося в Ливадии. Он не видел самого взрыва, находясь в летней резиденции, потому что и не собирался ехать ни на какое празднество. Александр в последнем разговоре чётко пояснил ему задачу: находиться на виду у прислуги и охраны и оттягивать до последнего момент поездки на яхту. Но сыграть роль убитого горем человека Михаил обязан. И никаких интервью журналистам. Надо, чтобы они вообще не видели его в Ливадии.

Устроить небольшую техническую поломку спецборта, на котором он с охраной и Виорикой Катаржи должен был лететь из Ясс в Ливадию, не составило труда. Техники провозились пару часов, пока нашли и устранили проблему, и за это время Великий князь успел позвонить Александру, твёрдо пообещав ему быть на торжестве.

О своём вылете из Ясс Михаил никому более не сообщил. Наоборот, дал приказ пустить слух, что возвращается в Петербург на самолёте военно-транспортной авиации, для чего не пожалел для пущей убедительности отправить в столицу пустой борт. А сам использовал телепорт, чтобы уже из Ливадии перенестись в подвал своего петербургского дворца, где находилась портальная площадка для экстренных переходов. Такие, кстати, были и у его старших братьев.

Виорику Катаржи он оставил в Крыму. Эта женщина ему в столице не была нужна. Зато в Ливадии за ней присмотрят. Так будет надёжнее. Мало ли что ей в голову взбредёт: вдруг решит сбежать и самостоятельно искать Аржевского.

Слуги и немногочисленная охрана, оставшаяся во дворце, была шокирована появлением своего хозяина, поднявшегося из подвала в мрачном виде. Поднялась суматоха, кто-то из горничных рыдал, горько оплакивая судьбу Великой княгини Анны с дочерями.

— А ну, заткнулись! — не выдержав, рявкнул Меньшиков и устало рухнул в кресло. — Налейте лучше коньяку стакан, да полный!

Когда слуги разбежались по своим делам, а одна из горничных принесла на подносе пузатый коньячный стакан, налитый доверху янтарным напитком, тонко нарезанным лимоном и шоколадом, он махнул рукой:

— Свободна!

А сам, не обращая внимания на терпеливо ждущего приказаний старшего охранника, медленными глотками осушил стакан, тяжело выдохнул и закинул в рот пластинку лимона. Поморщился и отправил следом кусок шоколада.

— Какие новости,