Последний протокол - Ник Тарасов

class="p1">Мы оба засмеялись, вспоминая те времена, когда были молодыми и глупыми. Двадцать лет назад Зоны казались кладезем бесконечных сокровищ. Потребовалось несколько лет и дюжина похорон товарищей, чтобы понять: в Зоны всегда больше берут, чем дают.

За сорок лет в мире мало что изменилось — выжившие по-прежнему зависели от тех, кто готов лезть в самые опасные места за технологиями. Утилизаторы были новыми героями постапокалиптического мира, только героизм — дорогое удовольствие. 800 миллионов вместо 12 миллиардов — цена за то, что человечество доверило управление планетой искусственному интеллекту. Эгрегор был совершенен, пока не сошел с ума за одну ночь.

Северный шлюз встретил нас знакомым шипением герметизирующих прокладок. Сержант Кузнецов, дежуривший на посту, поднял голову от журнала регистрации. Массивные стальные врата толщиной в полметра были покрыты знаками радиации и предупреждающими надписями на дюжине языков.

— Макс, Дрейк, — он кивнул нам. — Цитадель-Альфа?

— Ага, — я поставил подпись в журнале, отмечая время выхода. — Если через двое суток не вернемся, не ищите. Просто отметьте в списках потерь.

— Не накаркай, — Кузнецов постучал костяшками по деревянной ручке печати. — И помните: у вас есть сорок восемь часов. Не больше.

Внешний шлюз открылся с тяжелым металлическим скрежетом, и нас ударила в лицо смесь холодного воздуха и химических испарений. Даже через фильтры респираторов чувствовался едкий привкус — след довоенной катастрофы, который до сих пор отравлял атмосферу.

Поверхность встретила нас привычной картиной запустения. Серое небо, затянутое низкими облаками, сквозь которые едва проникали лучи утреннего солнца. Развалины зданий, превратившиеся в бесформенные груды бетона и арматуры. Редкие чахлые деревья, больше похожие на скелеты, чем на живые растения.

— Красота, — проворчал Дрейк, включая детектор радиации. — Каждый раз думаю: неужели когда-то здесь жили люди?

— Жили, — я проверил показания собственного прибора. — Двенадцать миллиардов. А теперь нас меньше миллиарда, и то разбросаны по всей планете.

Мы шли по знакомому маршруту: сначала вдоль старой автострады, потом через промзону к границе Зоны-12. Каждый шаг был рассчитан, каждая остановка — запланирована. В Зонах не было места импровизации. Машина выживания работала на человеческих жизнях, но это не значило, что нужно сдаваться.

— Макс, — Дрейк остановился возле развалин автозаправки, где мы обычно делали первый привал. — А что, если мы ошибаемся? Что, если в Цитадели действительно есть что-то… из-за чего оттуда не возвращаются?

Я проследил его взгляд. Вдалеке, на горизонте, виднелись угловатые силуэты военного комплекса. Даже с расстояния в несколько километров чувствовалось что-то зловещее в этих темных зданиях и бункерах.

— Дрейк, — я положил руку ему на плечо. — Если бы я боялся «неправильных» вещей, то давно бы сдох в Бункере от старости. Мы идем туда не за приключениями. Мы идем спасать наших людей. Пятьдесят тысяч жизней против двух — математика простая.

Он кивнул, но я видел, что мои слова его не успокоили. Впрочем, меня самого они тоже не успокаивали. Цитадель-Альфа была не просто опасным местом — это была тайна. А тайны в Зонах всегда оказывались гораздо хуже самых страшных предположений.

— Ладно, — Дрейк поправил ремень карабина и глянул на хронометр. — Пошли искать способ не дать нашим детям задохнуться в темноте. Времени в обрез.

Мы покинули развалины заправки и направились к границе Зоны-12. Впереди нас ждала Цитадель-Альфа и ответы на вопросы, которые мы, возможно, не хотели знать. Но у нас был выбор: два дня до катастрофы, и только мы стояли между пятьюдесятью тысячами людей и медленной смертью.

В любом случае, выбора у нас не было.

Глава 2

До Цитадели-Альфа мы добрались за четыре часа. Путь через Зону-12 оказался на удивление спокойным — лишь пара радиационных карманов, которые легко обошли по знакомым тропам, да стая мутировавших ворон, проследившая за нами километра полтора, но не рискнувшая напасть.

— Слишком тихо, — пробормотал Дрейк, когда мы остановились на гребне небольшого холма, с которого открывался полный вид на военный комплекс. — Обычно в таких местах хоть что-то шевелится.

Он был прав. Цитадель-Альфа лежала перед нами в утренней дымке, и первое, что бросалось в глаза — комплекс выглядел слишком хорошо для объекта, простоявшего сорок лет без обслуживания. Массивные бетонные стены казались почти нетронутыми, лишь местами покрытыми рыжими пятнами коррозии. Три основных здания — административный корпус, лабораторный блок и подземный вход к реакторам — возвышались над окружающей местностью как древние крепости.

— Датчики что показывают? — спросил я, настраивая бинокль на максимальное увеличение.

Дрейк проверил показания детектора радиации, затем переключился на химический анализатор.

— Радиация в норме, даже ниже фоновых значений, — сообщил он. — Химия тоже чистая. Но вот с электромагнитными полями что-то странное — прибор показывает сильные флуктуации в подземных секторах.

Я медленно провел биноклем по периметру комплекса. Высокий забор из колючей проволоки местами повален, но основные входы все еще перекрыты массивными стальными воротами. Охранные вышки пусты, окна в зданиях темные. И никаких признаков жизни — ни человеческой, ни мутировавшей.

— Видишь главный вход? — я передал бинокль Дрейку и указал на широкие ворота административного корпуса.

— Ага. А что это за… — он замолчал, резко настраивая фокус. — Макс, ты видел эти следы на воротах?

Я взял бинокль обратно и присмотрелся внимательнее. То, что издалека казалось обычными царапинами от времени, при ближайшем рассмотрении выглядело совсем по-другому. Глубокие борозды в металле располагались параллельными группами по четыре-пять штук, словно от гигантских когтей.

— Что-то крупное, — пробормотал я, стараясь прикинуть размеры существа, способного оставить такие отметины. — И сильное. Посмотри на глубину царапин — сантиметра полтора в стальной лист.

— Может, техника? — предположил Дрейк, но в его голосе не было уверенности. — Тяжелый экскаватор или…

— Не похоже на следы техники, — я покачал головой. — Слишком органично. И зачем экскаватору царапать ворота изнутри?

Мы еще полчаса изучали подходы к комплексу, планируя маршрут. Главный вход отпадал сразу — слишком открытый, слишком очевидный. Западная стена имела несколько пробоин, но все они находились на втором этаже зданий. Северный забор был поврежден в нескольких местах, но именно в той стороне детекторы показывали самые сильные электромагнитные аномалии.

— Аварийный выход, — я указал на небольшую дверь в боковой стене лабораторного корпуса. — Через служебный проход можно попасть прямо в подземные уровни.

— А если он заблокирован?

— Тогда взорвем. У нас есть пластид, — я похлопал по одному из карманов разгрузки. — Главное — попасть внутрь.

Мы спустились с холма и начали осторожное приближение к комплексу. Каждые сто метров останавливались, проверяли показания приборов, прислушивались. Тишина была настолько полной, что собственное дыхание казалось оглушительным.

— Макс, — прошептал Дрейк, когда мы подошли к первой линии заграждений. —