Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Чей приход означает бла-бла-бла.

Извинившись перед собеседницей — а потом еще несколько раз извинившись — я крейсерским ледоколом движусь через толпу в главный зал. Судя по картинке, князь там. Нужно успеть пообщаться с ним. Вряд ли, явившись гостям, он немедленно скроется, но мало ли.

Я здесь по делу.

Князя сменяет какой-то седой мужик с цепким взглядом, на котором смокинг и бабочка выглядят ну примерно так же, как смотрелись бы на горилле. Ну то есть по-своему импозантно, но.

Мужик начинает говорить про школы, дороги, больницы, социальную ответственность бизнеса. Наступаю кому-то на ногу, снова прошу простить.

…Ага, вот и главный зал.

Перед резными двустворчатыми дверьми, ведущими вглубь особняка — князь и вот этот мужик, вокруг — полукольцо журналистов. Интересно, а «Поронайского рабочего» пустили?

— Наша цель, — заключает седой, — это не просто получение прибыли. Но — как отметил его светлость — создание лучшего будущего для всех жителей региона.

— Мы все надеемся, что у вас получится, — говорит ему князь, и после аплодисментов делает знак журналистам: мол, всё, конец. Убирайте камеры.

Это значит — нужно сделать рывок вперед!

Чтобы великий князь Игорь Константинович не смог меня не заметить.

Глава 8

Соль. Правда, хотя не так чтобы вся

— Друзья, с вами Соль, и я говорю вам правду. Прямую, как этот эфир! Подключайтесь. Напоминаю, что вы можете задавать вопросы через внешний сервис, ссылка под стримом… один вопрос будет выбран случайным образом, и я отвечу в конце стрима. Мы сегодня посмотрели, как в классах нового образца преподают математику. А сейчас я покажу вам что-то более задорное — урок музыки! Он общий для всех пятых — седьмых классов.

Это не Дом — вторая Поронайская снажья школа. Классы нового образца работают в ней второй месяц. В них примерно по двадцать учеников, а не под сотню, как было раньше. Преподают бывшие каторжане, набранные по программе «Второй шанс». Записывать эхони мешает шум стройки — рядом возводится новый учебный корпус для старших классов. Раньше обучение здесь ограничивалось семью годами, за которые снага в лучшем случае кое-как приноравливались читать и писать. Сейчас мы всех переводим на десятилетку.

— Не вляпаться бы в краску — ремонт в коридорах… Закрашиваем, хм, орочью наскальную живопись. А когда она появится снова — опять закрасим. Только так здесь и можно добиться результата — терпением и любовью. А еще системой взысканий — ремонтом занимаются сами школьники. Повышает, знаете ли, мотивацию сохранять стены чистыми. Вы меня еще слышите? Я себя уже не особо…

Действительно, и мой голос, и шум стройки перебивает групповое пение «Веллермана». Когда я дохожу до актового зала, он плавно переходит в «What shall we do with a drunken sailor?» — «Что бы нам сделать с пьяным матросом?» Мда, не самый удачный педагогический момент, как там по тексту — «побрить ему брюхо ржавой бритвой… подложить его в постель капитанской дочки…» Но прямое включение — такое дело, никогда не знаешь, на что попадешь. Зато живые стримы собирают аудиторию куда бодрее, чем записанные и смонтированные ролики.

Актовый зал пахнет пластиковыми стульями, дешевой краской и густыми волнами снажьего пота. Перед сценой, украшенной криво повешенными бумажными гирляндами, скорее орут, чем поют пятиклассники — нестройно, зато с душой. Кто-то впрочем, уже затеял драку на швабрах за спинами товарищей. Орчонок в художественно изорванной футболке лупит учебником алгебры по перевернутому мусорному баку — это здесь сходит за ударную установку. Рыжая девчонка самозабвенно дует в мятую оркестровую трубу. В углу толстый паренек методично долбит кулаком по клавишам синтезатора.

Мотя в элегантном худи мечется между оркестрантами, подсказывая им если не ноты, то хотя бы тональность, а потом бежит к хору, всем телом задавая ему ритм и мелодию. Под его руководством исполнение быстро приобретает некоторое подобие мелодичности. Стихия музыки захватывает пару сотен маленьких снага. Хор, не переставая орать, бросается в пляс.

Hey! Hey! Up she rises,

Early in the morning!

Детишки повторяют припев раз сто, и им не надоедает. Наконец гитарист рвет последние оставшиеся струны, утомленный клавишник падает мордой на синтезатор и танцующий хор тоже валится на пол, образуя кучу-малу.

— В следующий раз поем «Зеленые рукава»! — пытается переорать учеников Мотя. — Все вызубрите текст! Эй, не деритесь инструментами, они, в отличие от ваших голов, денег стоят! Бека, Резкий, я вам сколько говорил, что гитара — не ударный инструмент!

Однако, лихо наш отрешенный от мирской суеты эльф настропалился! Маленькие снага из кого хочешь воспитают настоящего воспитателя. Мотя видит меня и машет рукой. Выразительно показываю на включенный телефон.

— А теперь мы поговорим с преподавателем музыки, героическим эльфом из народа галадрим, Мотыльком…

Теряюсь — полного имени Моти я не знаю. Он, мягко улыбаясь, мелодично представляется сам. Теперь надо его о чем-то спросить. Дежурный вопрос — как вы стали учителем снага — не годится. Мотя стал им из-за меня, а я не хочу устраивать шоу из своей частной жизни.

Спрашиваю другое:

— Тяжело тебе их учить?

— Да ты что! — Мотя широко улыбается. — Это такая чистая, такая живая радость! Мои ученики очень музыкальны, ритмы народных песен уже живут внутри них — надо только разбудить! Поначалу учеников бывает сложно заинтересовать, старших особенно — но я работаю над собой, все время ищу музыку, которая тронет орочьи сердца.

— Им не трудно учить тексты на авалонском?

— Отчего только на авалонском? Мы поем на пяти языках, скоро добавим еще парочку. Песня — лучший способ понять душу наречия, его внутреннюю структуру, его ритм. После песен все эти занудные склонения и спряжения куда лучше учатся.

— Спасибо тебе, Мотылек! — перевожу камеру на себя. — А теперь, друзья, настало время для вашего вопроса. Нам пришло их больше пяти сотен, и система выбрала один… Он на ваших экранах, и на моем тоже.

Вопрос, действительно, высвечивается. Закусываю губу. Вот думала же попросить Ленни взломать сервер, куда приходят комментарии — именно во избежание таких ситуаций.

«ТЫ — ЛЖИВАЯ ТВАРЬ. ДЕЛАЕШЬ ВИД, БУДТО ЗАНИМАЕШЬСЯ ОБРАЗОВАНИЕМ. А САМА — БАНДИТКА. ВОТ И ВСЯ ТВОЯ ПРАВДА!!»

Именно так, заглавными буквами. Быстро нахожу пальцами тень и улыбаюсь, щедро демонстрируя клыки:

— Что же, вы спросили — мы ответим. Это Сахалин, детка. Здесь свои обычаи и свои правила. Хочешь узнать, как мы здесь