"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

Я простонал и опустил лицо в ладони. Покой кончился. Бесславно и с грохотом. Пустота внутри лениво пошевелилась, словно говоря: ну что, хозяин, снова в бой?

— Гиви, — пробормотал я сквозь пальцы. — Заткнись. Пожалуйста. Просто… заткнись.

Морана тихонько рассмеялась — тот самый серебристый смешок, который теперь звучал как чистой воды издевка над моим желанием побыть хоть один день в одиночестве.

Она подняла кружку, сделала маленький глоток чая и посмотрела на меня через край фарфора. В ее взгляде читалось: ну что, смертный? Еще хочешь забыть, что я богиня?

Я вздохнул. Глубоко. Сегодня явно был не мой день. Даже чай перестал казаться таким уж вкусным…

Глава 19

Шашлычный дым — лучший дым на свете. Особенно когда он служит дымовой завесой от шести пар глаз, полных вопросов, подозрений и откровенной ревности.

Я с наслаждением переворачивал куски баранины на решетке мангала, который Гиви раскалил до адского жара. Жир шипел, капал на угли, вспыхивая синими язычками пламени. Аромат стоял обалденный.

— Говорил тебе, — Гиви, весь красный от жара и пары стопок, уже принятых «для аппетита», тыкал шампуром в мою сторону. — Нечего хищниц в дом приглашать! Особенно таких… ну, ты понял. Аж светится вся, чертовка. И глаза… так бы и утонул!

— Мы просто чай пили, Гиви, — буркнул я, щедро сбрызгивая мясо маринадом (уксус, лук, специи — ничего лишнего). — Отдохнуть хотел. Один.

— Ага, «один»! — фыркнул он, наливая себе еще. — С такой-то? Да она тебя сожрет, даже не поперхнется! Хотя… — он хитро прищурился, — … если по-хорошему, то можно понять. Видок у нее… ничего так. Холодная, но огонь внутри чувствуется. Опасно!

Я только мотнул головой. Лучше пусть думает, что это про «огонь» в обычном смысле. Гиви не поймет, что его друг только что жарил шашлык рядом с самой Смертью. А внутри коттеджа, куда все перебрались, за стеклянной дверью разворачивалось куда более опасное действо. Видно было, как Танька, скрестив руки, что-то резко говорит, тыча пальцем в сторону мангала. Снежана кивает, поддакивая. Кристина смотрит в пол, но по нахмуренным бровям видно — недовольна. Настя и Изабелла изучают Морану, как редкий экспонат. А Морана… Морана сидит в моем кресле, непринужденно откинувшись, с легкой, загадочной улыбкой на губах. Она держит кружку (уже с вином, подали девчонки), и видно, как она наслаждается спектаклем.

— И на каком факультете, говоришь? — донесся обрывок фразы Таньки, когда ветерок приоткрыл дверь.

Морана что-то ответила, тихо, но ее голос, даже приглушенный, нес какой-то странный резонанс. Танька всплеснула руками. Снежана закатила глаза. Кристина вздохнула. Изабелла прищурилась еще сильнее — явно не верит.

— Ох, Видар, — Гиви покачал головой, следя за сценой. — Попал ты, братан. Они ее сейчас на мелкие кусочки разберут. А та… — он кивнул на Морану, — … как удав перед кроликами. Спокойна. Страшно. Ты ж знаешь Таньку — страшна в гневе и любви. Хотя, о последнем ты, наверное, побольше меня знаешь, -вздохнул он.

— Она… крепкий орешек, — процедил я, снимая первый, зарумянившийся шампур. — Отнесешь им?

Мне было почти жаль девушек. Почти. Они пытались играть в кошки-мышки с тигрицей, приняв ее за котенка. Морана отшучивалась, отвечала полунамеками, рассказывала байки про «родное село Морово» и «строгих родителей-ученых», которые якобы отправили ее «племянниц» в академию. Она играла в простоту так убедительно, что я и сам на секунду поверил бы, если б не знал правду. Особенно когда она с грустью в голосе вспомнила «покойного дядю Кощея, больного рахитом» — Гиви чуть не поперхнулся вином.

Но напряжение не спадало. Девчонки чуяли подвох. Эта «простая девушка» была слишком… необычной. Слишком спокойной. Слишком царственной в своей мнимой простоте.

Наконец, видимо, наигравшись вдоволь, Морана поставила кружку. Ее выражение лица сменилось — стало чуть мягче, почти сочувствующим. Она что-то сказала, глядя по очереди на каждую. И видно было, как волна напряжения спала. Танька разжала руки. Снежана перестала хмуриться. Даже Изабелла слегка расслабилась. Морана кивнула в мою сторону, потом снова что-то добавила.

— Что она сказала? — шикнул я на Гиви.

— Без понятия! Но похоже, твоя репутация спасена. Смотри — несут закуски!

Действительно, девчонки, теперь улыбающиеся (хотя в глазах Насти и Изабеллы все еще читалось легкое недоумение), направились к выходу с тарелками овощей, хлеба, соусов. Морана шла за ними, ее взгляд встретился с моим. В нем мелькнуло чистейшее лукавство и… намек на «пожалуйста».

Вечер пошел по-другому. Шашлык удался на славу — сочный, пропитанный дымом и специями. Вино лилось рекой. Гиви, окончательно развеселившись, рассказывал байки о своих амурных делах — врал, конечно, но красиво. Девчонки смеялись, перебивая друг друга.

Морана сидела чуть в стороне, как бы в тени, но не отстраненно. Она умело поддерживала разговор, вставляла тонкие, меткие замечания, которые заставляли хохотать даже Таньку. Она пила вино, ела шашлык (с видом гурмана, пробующего нечто экзотическое), и казалась… своей. Просто умной, начитанной, слегка загадочной гостьей из глубинки. Но я-то знал. Я видел, как она ловит мой взгляд и едва заметно подмигивает. Этот вечер был для нее экскурсией в зоопарк под названием «смертная жизнь», и она явно получала удовольствие.

Когда вино у Гиви закончилось, а девчонки затеяли жаркий спор о лучшем маринаде, Морана незаметно кивнула мне в сторону тенистой аллеи, ведущей от коттеджа вглубь сада.

— Извините, — сказал я, вставая. — Надо дров принести. Гиви, не спали все, пока я отошел!

Гиви что-то невнятно пробурчал, уже благодушно развалившись в кресле. Девчонки лишь махнули рукой, погруженные в кулинарные баталии.

В тени старых кленов, куда почти не доставал свет фонарей с веранды, меня ждала Морана. Ее «простой» образ слегка дрогнул — в глазах снова мерцала бездна, а вокруг нее витал легкий, едва уловимый холодок.

— Вечер удался, — сказала она, и в ее голосе снова зазвучали знакомые нотки вечности и льда, хоть и приглушенные. — Твои смертные… колоритны. Особенно Гиви. И Танька. Настоящие, живые, интересные. Когда они умрут, пожалуй, заберу их в свою свиту.

— Спасибо, что их не заморозила, — ответил я. — И за легенду. Род Моровых — это сильно.

Она усмехнулась.

—