"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

Я обменялся взглядом с отцом. Темноярский край. Глухомань. Заброшенные земли на самом севере империи, за сотни километров от крупных городов. Граница известного мира. Места дикие, малонаселенные. Легенды о них ходили мрачные — о пропавших без вести экспедициях, о странных огнях над болотами, о пугающих шепотах из-под земли. Но о Пустоши там… не было ничего. Ни одного задокументированного случая. Ни одного донесения Тайного Приказа. Ничего.

— Дикая, — прошептал я, и в этом слове был сосредоточен весь мой леденящий ужас. — Голову даю на отсеченье, что там Дикая Пустошь! Не классифицированная. Не изученная. Никаких данных. Никаких карт, кроме самых общих.

Отец присвистнул сквозь зубы. Он понимал. Изученная Пустошь — это лабиринт с известными ловушками. Дикая — это бездна, где законы реальности только начинают ломаться, где все непредсказуемо, где сама земля может восстать против пришельца. Пройти такую будет не просто сложнее. Это будет в разы опаснее. Экспедиция, о которой я договаривался с Императором, внезапно превращалась из смертельно опасной миссии в путешествие в самое пекло неизвестности.

— Надо проверить, — сказал отец твердо. Его голос вернул себе командирскую жесткость. — Достоверность информации. Конкретное место. Подходы. Провести хотя бы минимальную разведку. Бросать туда людей вслепую — самоубийство.

Мать кивнула, ее лицо было скорбным.

— Помню плохо… Путь был… скрыт. Им. Им и самой Пустошью. Все расплывается, как в тумане… — она нервно сжала кулаки. — Но озеро Виви… Это я помню. Черная вода. Ощущение… всасывающей пустоты над ним.

— Этого достаточно для начала, — я подошел к огромной карте Империи, висевшей на стене. Нашел север. Темноярский край был обозначен схематично, без подробностей. Просто маленькое зеленое пятно на карте и все.

— Отец, нам нужны твои люди. Лучшие следопыты. Не просто разведчики, а… те, кто чувствует Пустошь. Кто может пройти незримым. Кто вернется с информацией, а не станет частью проблемы.

Григорий Раздоров выпрямился. В его глазах вспыхнул знакомый огонь — огонь командира, отправляющего бойцов на задание.

— Будет сделано, — отчеканил он. — У меня есть такие. Двое. Братья Волковы. Чутье на гадость — как у волков на зайца. И следопыты от Бога. Уйдут на рассвете. Легко, тихо. Как тени. Через две недели подадут весточку. Через месяц, максимум два — должны будут вернуться назад. С картами. С наблюдениями. Или… — он не договорил, но мы поняли.

— Хорошо, — я с трудом оторвал взгляд от карты, от этого зловещего белого пятна с крошечной пометкой «Виви».

Теперь у меня была цель. Конкретная и страшная. Озеро Виви. Сердце Тьмы. Логово Наместника, пославшего мою мать убить меня. Холодная ярость, знакомая с момента изгнания сущности из матери, снова заструилась по жилам.

— Готовьте людей. Максимально их снарядите. Деньги, артефакты защиты, карты — предоставьте все, что нужно. Без ограничений.

Отец кивнул, уже мысленно составляя список. Мать подошла к окну, глядя в ночную тьму. Ее силуэт на фоне черного стекла казался хрупким и невероятно стойким одновременно.

— Он знает, что я… провалилась, — прошептала она, не оборачиваясь. — И что я… свободна. Он почувствует разрыв. Он будет ждать.

— Пусть ждет, — я подошел к ней, положил руку на ее холодную ладонь. — Теперь мы знаем, где его искать. И мы пойдем не вслепую, не безоружными. Мы отомстим. За все годы, украденные у тебя. За все зло. За людей. За этот мир.

Она обернулась. В ее глазах не было страха. Была та же ледяная решимость, что и у меня. И горечь. И боль. И обещание.

— Идем, — просто сказала она.

Отец подошел к нам, положил свои тяжелые руки нам на плечи. Его дар, золотистый и послушный, едва ощутимо дрогнул в воздухе, не подавляя, а объединяя. Сила Раздорова. Сила рода. Сила семьи, восставшей из пепла.

— Идем, — повторил он. — Но сначала — надо ждать вестей с озера Виви. А потом… — его губы тронула жесткая усмешка, — … покажем этому Наместнику, что значит, когда гневаются Раздоровы. Всем скопом. С невестами, с союзниками, с императорскими магами. Пойдем к нему в гости. С «подарком».

В кабинете повисло молчание, густое, как смола. За окном выла ночная вьюга, но ее вой казался далеким эхом. Здесь, в кругу света от камина и настольной лампы, у огромной карты с роковой пометкой «Оз. Виви?», родился план. План мести. План войны. План возвращения в самое сердце Пустоты, чтобы вырвать его. Или сгореть, пытаясь. Но идти назад было уже нельзя. Дорога вела только вперед. К черным водам озера. К Наместнику. К концу или к новой эре. И мы были готовы.

Тяжелые портьеры в кабинете отца поглощали свет и звук, создавая островок напряженной тишины. На столе, отодвинув бокалы с недопитым вином, мы разложили чистый лист пергамента — высоким технологиям когда дело касалось планов или магии, отец не доверял. Достал ручку, чье навершие украшал темный камень — артефакт защиты.

Мать стояла у карты Империи, ее пальцы дрожали, когда она касалась северных земель, пометки с конечной целью маршрута. Но голос ее был тверд, как кремень, лишенный прежней хрипоты — голос стратега, вынужденного описывать вражескую крепость.

— Забудьте о Пустоши как о месте, — начала она, ее глаза, казалось, смотрели не на нас, а вглубь кошмара. — Это… организм. Чудовищный, разбросанный по миру. Ее «тело» — это все известные Пустоши. Карельская, где ты был, Видар — да, я знаю обо всем, что там произошло… — она кивнула мне, — … это ее Сердце. Бьющееся, питающее остальные части мерзкой силой. Уральская Расселина — Коготь, рвущий плоть мира. Темрюкский разлом — Желудок, переваривающий свет и жизнь. У каждой — своя роль, своя мощь. Их много, но все они… части целого.

Она взяла ручку у отца, ее рука, привыкшая держать оружие или, увы, наносить удары по приказу, уверенно вывела на пергаменте схему — центральный круг и множество ответвлений.

— А вот здесь, — она ткнула пером в центр круга, — Голова. Мозг. Центр управления. То, что связывает все части воедино. То, что дает им волю. И охраняет его… — тень легла темным пятном поверх центра, — Наместник. Не страж. Не генерал. Инструмент. Прямое воплощение Воли самой Пустоши в нашей реальности. Уничтожишь его — уничтожишь связующую нить. Тело рассыплется.