Разрушители миров - Тони Дэниел

загрузкой и снятием всех контролирующих устройств. Работая совместно с 57-м полком СОВ, я должен был вступить в бой со взводом разведчиков Синдиката в старом заводском комплексе к востоку от Нью-Сиднея. Сказать, что я горел желанием, было бы преуменьшением.

Я был припаркован в лесу, в то время как моя команда техников проводила несколько последних проверок. Доктор стоял на моем переднем гласисе, светя лазером в один из моих башенных глаз, чтобы проверить калибровку прицеливания.

— Итак, Боб, это твой звездный час. Высшее командование наблюдает, так что веди себя наилучшим образом. У тебя все получится.

Доктор был моим единственным другом в течение последнего года. Я вас не подведу.

— Подождите. У меня сообщение. — Доктор взглянул на дисплей на своем запястье. Прочитал. И тут мои химические датчики зафиксировали феромоны страха. Термометр сообщил мне, что температура на его щеках повысилась, когда он внезапно покраснел и занервничал.

Что там?

— Ничего. Не беспокойся об этом. — Он попытался спрятать дисплей за спину.

Но танки по своей природе любопытны, поэтому я отправил одного из своих самых маленьких дронов за ним, полетать. У меня было время сфотографировать экран, прежде чем он сунул его в карман.

Я не мог поверить своему дрону. Я перечитал это еще раз, внимательно. Доктор снова принялся проверять глаза вдоль моей пушки, как будто мой единственный друг в мире только что не предал меня.

Как давно ты узнал?

— Что узнал, Боб?

Что моя семья погибла во время вторжения.

Доктор застыл.

— Что? Я не понимаю, о чем ты говоришь…

Я слегка повернул башню. Дуло моей пушки сбило его с ног. Он приземлился в грязь тремя метрами ниже.

— Аварийное отключение! — закричал он, очевидно, от боли при падении. Мои датчики сообщили мне, что у него сложный перелом ноги. — Аварийное отключение!

Переопределение.

Доктор был потрясен. Он не знал, что я на такое способен.

Скажи мне правду, Док. Как давно?

Он не хотел отвечать. Я подал немного мощности на гусеницы и подкрался к нему. Остальная часть моей технической поддержки разбежалась.

— Остановись, пожалуйста. С самого начала. Я знал об этом с тех пор, как они привезли тебя ко мне. Там был хаос, но уже в первоначальных отчетах они были указаны как жертвы. Я не мог тебе сказать, потому что ты и так пережил слишком большой стресс.

Я еще немного подвинулся вперед.

— Я больше не лгу, клянусь. Тебе нужно было сосредоточиться на чем-то позитивном. За что-то бороться. Я не мог отнять у тебя надежду. Не вини меня, не я убил их. Их убили террористы Синдиката. Я тот, кто спас тебе жизнь и дал шанс дать отпор.

Это было непросто переварить, но у меня был квантовый суперкомпьютер, который помогал мне в этом, так что это не заняло у меня много времени. Среди множества военных материалов, которые мне дали, было руководство по консультированию в связи с утратой. Я мог бы проработать своими мясными мозгами все стадии скорби примерно за 7,5 секунд. Но через 2 секунды я остановился на третьей стадии: гневе. Мне показалось, что на этом стоит остановиться.

Я хотел раздавить доктора, но вместо этого дал задний ход и объехал его. Он был прав. Мои люди просто солгали мне. А Синдикат забрал мою семью. И они за это заплатят.

Все блокировки памяти, которые я сам установил себе, чтобы сосредоточиться на своей миссии мести, были сняты. Я вспомнил все: что вызвало мое неистовство и что привело меня сюда, в мой старый родной город. Я собирался умереть, и меня это устраивало. Но будь я проклят, если не прихвачу с собой этот последний Т-50.

Моя лобовая броня была пробита дважды. Мой двигатель был уничтожен. Мой реактор был поврежден. Один из моих аккумуляторов треснул и горел, но мои роботы продолжали тушить его. Т-50 тоже был поврежден, но все еще сражался.

К сожалению, к этой позиции приближалось много пехоты Синдиката. Я не знал, что прикончит меня первым, танк-монстр или хлюпики. Лучше бы это был танк. Быть убитым маленькими кусками мяса было бы совершенно недостойно для бога войны. Я открыл огонь из всех своих пулеметов и минометов, чтобы отогнать ракетные расчеты.

Еще один снаряд Т-50 отскочил от моей брони. Умная броня приняла на себя слишком много ударов и уже не могла затвердеть настолько, чтобы поглотить их все. Выброс кинетической энергии грозил разорвать меня на куски. Мой автомат заряжания вышел из строя. Это означало, что бронебойный снаряд, только что вставленный в ствол моего орудия, будет моим последним выстрелом. Моя система наведения была неисправна. Придется действовать инстинктивно.

Я выстрелил.

Снаряд попал в уже ослабленное место бронепластины и прошел насквозь. Могучий Т-50 погиб в огненном столбе.

Я просчитал цифры, но надежды не было. Я скоро умру. Мои ремонтные боты не справлялись с контролем повреждений. Даже на изготовление запчастей ушло бы несколько дней, чтобы устранить повреждения только моей ходовой части, а к моей позиции уже приближалось более шестисот солдат Синдиката. Мои беспилотники предупредили меня, что они сейчас устанавливают свои батареи переносных противотанковых ракет.

По радио пришло сообщение с использованием старого шифра СОВ.

— Ответьте, неопознанный танк СОВ. Это сопротивление города Фу'Ан. Вы нас слышите?

Мой приемник работал, но передатчик был неисправен. Я послал ремонтного робота, чтобы он починил его. Что-то было в этом голосе…

— Если вы не можете ответить, я, по крайней мере, надеюсь, что вы нас слышите. Спасибо. Эти два мегатанка были единственной защитой, которую мы не могли пробить. Вы открыли нам дверь, чтобы вернуть этот город. Силы самообороны выдвигаются. Ваша жертва не будет забыта. Да благословит вас Бог.

Я не мог в это поверить. Я узнал этот голос. За последний год он изменился. Вырос. Видел всякое. Но это был мой сын. Мой сын был все еще жив. Отчет оказался неверным. Если Шон выжил, то, возможно, и остальные тоже.

— Спасибо тебе, кто бы ты ни был.

Это папа.

Ракеты посыпались дождем.

КРАСНЫЙ-1

автор: Кевин Айкенберри

Общеизвестно, что в гуще боя воины в первую очередь сражаются за своих товарищей, а идеалы оставляют тем, кто выше по цепочке командования. Но иногда, когда все потеряно, именно служение этим идеалам может привести к окончательному миру для товарищей по оружию. Какими же тогда должны быть идеалы танкового ИИ, обретшего разум, и танка, чей единственный опыт — это огонь и ад битвы? Возможно, это может быть видение,