Разрушители миров - Тони Дэниел

пробил стеклянную стену, а затем свернул налево, к лестнице. Мои датчики сообщили мне, что, хотя пол впереди был мраморным, под ним был подвал, и эта конструкция никак не могла выдержать мой вес. Если я не хотел остановиться и застрять, мне придется идти дальше, прямо через главный выставочный зал. К счастью, Синдикат уже разграбил все ценные произведения искусства, так что я всего лишь разрушал лучшую архитектуру моего народа, а не культуру целого поколения.

Я танк, но даже танки могут быть чувствительны к подобным вещам.

Я застал врасплох еще больше хлюпиков с другой стороны, и они были одеты во вражескую форму, поэтому я обстрелял их из своих пулеметов. Взрывы прокатились по моим колесам. Маленькие ублюдки пытались выследить меня! В полистиле образовались дыры, но они быстро затянулись, прежде чем гусеница порвалась. Десять секунд разбрызгивания пуль вдоль и поперек улицы, и большая часть хлюпиков была нейтрализована.

Только тогда сработала сигнализация. Автоматически сработали системы точечной обороны и сбили приближающуюся ракету в воздухе. Боеголовка взорвалась всего в пятидесяти метрах над моей башней, и меня осыпало дождем пылающих обломков.

Просканировав, я увидел робота, висящего на стене сорокового этажа здания Нанг. Двуногое транспортное средство оскорбило меня, как будто это была машина, притворяющаяся человеком. Он спрыгнул со своего насеста, когда я открыл ответный огонь. Мой снаряд снес два верхних этажа высотки. Мех приземлился на плоскую крышу тридцатиэтажного жилого дома и скрылся из виду.

Я опустил молот и двинулся прочь так быстро, как только мог. Вокруг меня танки, надо мной — мехи. Ситуация не из приятных.

Наверное, мне следовало послушаться генерала. Танки не должны действовать сами по себе. Мы важная часть общевойскового наступления. В одиночку мы уязвимы. Вот только я был не в настроении сотрудничать с тех пор, как генерал щелкнул выключателем после того, как я ослушался его приказа вернуться на базу. К несчастью для него, я уже велел одному из своих ремонтных роботов выудить маленький заряд взрывчатки из моей мозговой коробки.

Я не помню, чтобы когда-нибудь был таким импульсивным или злым, когда был человеком. На самом деле я очень хорошо ладил с другими. Люди говорили: “Этот Боб, он действительно хороший парень”. Только то был Боб-человек, а не Боб-танк. Боб-человек был мягким. Боб-танк был металлическим. Старый Боб подчинялся приказам, а затем возвращался в свою будку, чтобы сидеть в темноте и играть в симуляторы. Новый Боб был разъяренным богом войны.

Мои сенсоры предупредили меня, что робот перепрыгивает с крыши на крышу. Четырехметровый фальшивый человек пытался зайти мне за спину, чтобы нанести удар по моим уязвимым местам. Оставшиеся Т-20 и Т-50 приближались ко мне с разных сторон. Из трех угроз одна должна была обязательно поразить мои жизненно важные органы.

Решение было. Автоматизированной системе никогда бы не позволили нанести такой значительный материальный ущерб гражданской инфраструктуре без одобрения командования на нескольких уровнях. Но я не был автоматизированной системой. Я был Бобом.

Робот синдиката двигался параллельно мне, держась достаточно далеко от края крыши, чтобы я не мог прицелиться в него из своего рэйлгана, и двигался слишком быстро, чтобы прижать его минометами. Поэтому вместо этого я прикинул, на какое здание он прыгнет следующим — на двадцативосьмиэтажный офисный комплекс — и просканировал опоры. Когда я увидел, как тень робота взмыла в воздух, я внезапно изменил курс и врезался своим двухсоттонным телом прямо в основные опоры конструкции. Я сломал хребет здания.

Комплекс рухнул как раз в тот момент, когда робот приземлился на его крышу. У него не было другого выбора, кроме как съехать на нем вниз.

Я выскочил с другой стороны, скрытый стеной пыли. Я немедленно повернулся, целясь в то место, где только что стоял Т-20. Я успел мельком увидеть средний танк на тепловизоре, прежде чем его скрыло клубящееся облако пыли, но этого было достаточно. Лобовая броня среднего танка не могла сравниться с моим 180-ым, ударившим в упор. Я выстрелил ему прямо в сердце. Снаряды в его магазине, загоревшись, уничтожили полквартала.

Падение здания уничтожило еще один торговый центр поменьше, по соседству. Мехи были крепкими, но не танками. В результате падения ему оторвало одну руку и покалечило одну ногу. Он застрял, насаженный на сломанную двутавровую балку. Я повернул свою башню и выстрелил из рейлгана в кабину пилота. Робот соскользнул по балке и затих.

Центр города был разрушен. Это, безусловно, очень много разрушений. И тогда я понял, что, наверное, мне следовало сначала проверить, нет ли в этих зданиях дружелюбных хлюпиков. Ну да ладно… Становилось все труднее и труднее помнить о существовании этих маленьких человечков.

Я поискал Т-50, но облака пыли и дыма мешали. Один из моих беспилотников заметил его, но слишком поздно, так как он уже взял меня на мушку. Я попытался развернуться, чтобы наилучшим образом отразить угрозу, но мои гусеницы не смогли справиться вовремя. APFSDS разрушил мой внешний слой. Интеллектуальная броня затвердела и поглотила мощный выброс кинетической энергии, но и этого оказалось недостаточно. Мой внутренний слой замедлил снаряд еще больше, но он все равно прошел. Горящие осколки пронзили мое тело.

Все это было воспринято как ужасная агония.

Мой двигатель был поврежден. Я не мог подать питание на гусеницы. Я поворачивал башню, питаясь от аккумулятора, и прицеливался, пока Т-50 перезаряжался. К сожалению, он уже отходил в укрытие.

Только если мне суждено было умереть, я заберу его с собой. Я выстрелил ему в переднее колесо, прежде чем он успел скрыться. Колесо разлетелось вдребезги, и Т-50 накренился набок. Сломанная гусеница соскочила.

Ремонтные роботы Синдиката немедленно выскочили из танка и принялись за работу. Я открыл по ним огонь из своих пулеметов, пока перезаряжал основное орудие. Боты разлетелись на пластиковые конфетти. Мои собственные ремонтные роботы уже приступили к работе, за исключением того, что мои повреждения были внутренними, так что они были защищены от огня стрелкового оружия.

Т-50 снова попал в меня. Этот снаряд не пробил, но так сильно встряхнул меня, что все мои датчики на несколько секунд отключились. Как только помехи рассеялись, я выстрелил в Т-50. На нем осталась светящаяся вмятина, но чрезвычайно прочная лобовая броня выдержала.

В течение следующих нескольких секунд две самые совершенные боевые машины в истории человечества по очереди били друг друга по носу.

Я совершил несколько коротких поездок по нашей секретной базе и протестировал каждую из своих систем вооружения в отдельности, но это была моя первая ограниченная боевая операция с полной