Фактор роста - Евгений Викторович Сурмин

лучшие из лучших. Носители самых передовых технологий. Такие гении промышленного строительства как Альберт Кан[88] и Эрнст Май[89]. Всего более 30 тысяч спецов. Десятки самых передовых мировых компаний, признанных лидеров в своих отраслях промышленности. «Дюпон», «Форд», «Дженерал электрик», «Нитроген инжиниринг», «Стандарт оил», «Дуглас» и множество других. Я не знаю общую сумму контрактов, но скорее всего будет сумма порядка 10 миллиардов долларов.

И даже это не самое главное. Главное, что все специалисты обязаны были учить наши кадры. И учили. Например, через контору Альберта Кана менее чем за два года прошло 4 000 наших инженеров.

— Виктор Степанович, а можно чуть поподробнее про этих товарищей. Или господ, уж не знаю, как правильно их называть. Думаю, не я один тут такой, кто про этих Канов и Маев впервые слышит, — генерал Захаров обвёл сидящих взглядом, и лётчики согласно закивали.

— Что ж, попробуем вкратце. Но сначала 3-й уровень, можно сказать, фундамент индустриализации.

Самойлов повернулся к доске и вывел: «Машиностроение и станкостроение».

— К 28-му году, по сути, закончилась экономика восстановления и нужно было начинать экономику роста. Незамедлительно встал вопрос, а как её начинать если в стране нет высококвалифицированных инженерных кадров. И не столько инженерных сколько управленческих. Как с ноля построить завод не наделав кучу ошибок? У кого заказать оборудование и кому доверить составление проектной документации?

К тому же строить нужно было сразу и много. Гидроэлектростанции и железнодорожную сеть. Каналы и рудники. Сталелитейные комбинаты и тракторные заводы. Нефтеперерабатывающие комбинаты и фабрики лёгкой промышленности.

Так вот, компания Альберта Кана единственная на тот момент владела революционной технологией строительства промышленных комплексов любой сложности, позволяющей сокращать время проектирования в 10 раз, а время строительства в 5 раз.

Для проверки фирме Кана поручается строительство Сталинградского тракторного завода, уже сейчас, знаменитого СТЗ. Кан с ноля строит завод чуть более чем за год.

Суть его метода в том, что все элементы любых промышленных сооружений стандартизированы. Заводы собираются из готовых элементов, как из кубиков. В 1929-м так проектировала только фирма Альберта Кана.

В итоге с 1930 по 1932 год — живя и работая в Москве, Кан и его команда проектирует и организует строительство 521 завода — ⅓ всех предприятий, построенных в годы первой пятилетки. Причём речь идет о наиболее крупных и сложных предприятиях — ядре новой отечественной промышленности.

Среди них:

— важнейшие системообразующие авиационные, тракторные, локомотивные, станкостроительные, алюминиевые, приборостроительные и др. заводы, корундовые, графитовые и фармацевтические фабрики;

— крупные цементные и текстильные заводы, асбестовые, бумажные, обувные и прядильные фабрики;

— лесоперерабатывающие предприятия, промышленные ангары, склады и холодильники, электростанции, доки и т. п.

Особенно можно выделить следующие предприятия:

— Горьковский автомобильный завод;

— Магнитогорский (Магнитострой) и Кузнецкий (Кузнецкстрой) металлургические комбинаты, Азовсталь и Запорожсталь;

— Уралмаш и Краматорский машиностроительный завод (Краммашстрой);

— Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные заводы[90].

Второй не менее, а может быть и более, важный аспект их работы, по контракту они всё это время учили наших специалистов. После их отъезда профессор Цветаев издаёт учебник «Современная фабрично-заводская архитектура». Сейчас в нашей стране все промышленные сооружения строятся по технологии Альберта Кана.

— Однако.

— М-да. Коротко не очень-то и получается. Далее. Индустриализация естественным образом подразумевает урбанизацию. То есть количественный и качественный рост городов. Технология Мая — это модификация идей конвейерного промышленного производства Альберта Кана в области градостроительства. Результатом становится резкое снижение себестоимости одного квадратного метра жилья, уменьшение сроков проектирования и строительства.

С мая 1930 по май 1933 архитектурная команда Эрнста Мая проектирует два десятка новых городов, среди которых Магнитогорск, Нижний Тагил и Новокузнецк и закладывает принципиально новые отечественные стандарты жилищной архитектуры и градостроительства. Так же, как и Альберт Кан градостроители Мая учат наших специалистов, по результатам их работы выходит специальный журнал, издаются книги и альбомы. Образно говоря, наследство архитектурного бюро Эрнста Мая в настоящий момент трансформировалось в трест «Горстройпроект», правда уже без всяких иностранцев.

За 1933 год сотрудничество с западными фирмами резко идёт на спад и концу года практически сходит на нет.

А мы уже, наконец-то, имеем всё необходимое, чтобы заложить собственно авиационный завод. Для простоты нашей схемы, опять же, пусть на нашем заводе самолёты изготавливаются полностью от кока винта и до костыля, включая мотор.

Хотя не мне вам говорить, что мотор — это более половины цены самолёта. И моторостроение — это отдельная отрасль производства. Хороший мотор создать гораздо сложнее, чем хороший планер начертить. Вон товарищ Поликарпов прекрасный планер сделал и не один. А толку, если мотора нет?

Так что для мотора нужно отдельную цепочку производства строить. Но мы, просто в целях наглядности, ставим в нашей схеме производство планера и мотора на один авиазавод. В уме прекрасно помня, что моторостроение это одно из труднейших и важнейших направлений машиностроения.

Майор снова повернулся к доске и вывел мелом: «Авиазавод (планер + мотор)» + КБ.

— Но на этом этапе у нас появляется такой элемент, как Конструкторское Бюро. Что это такое, думаю, никому объяснять не нужно. Чисто ради академического интереса можно сказать, что в нашей схеме КБ является таким же производством, как и завод. Только выпускает, скажем, не рельсы и шпалы, а конструкции самолётов. КБ можно характеризовать пониженным потреблением таких ресурсов, как энергия и сырьё и повышенным «кадры».

Наконец-то, имея четыре уровня индустриализации, мы добрались до самолёта. Можно сказать пол схемы разобрали.

— Как пол схемы? Разве не всё, раз самолёт уже того… сделали в общем, — высказал всеобщее удивление Георгий Нефёдович.

— Здрасте, товарищи! Как же всё? Первый советский серийный самолёт Р-1 запустили в производство в 1923 году. Стоило мне тогда из-за этого огород городить и всё вам так подробно рассказывать? Все эти Р-1, И-1, У-1 самолёты ещё империалистической войны. К тому же, по сути, это модернизация зарубежных моделей. Применительно к Советской России, можно сказать, это самолёты поколения «ноль плюс» (0+).

А истребителем первого поколения постиндустриальной эпохи я, пожалуй, назвал бы И-16. Но это только моё субъективное мнение.

— А бомбардировщик? — поинтересовался полковник Аладинский.

— Тут сложнее. Возможно СБ-2.

Владимир Иванович кивнул удовлетворённый ответом, в его 12-й бомбардировочной авиадивизии такие машины были.

— Итак, мы построили самолёт. И сразу поняли чего-то не хватает. Не буду тратить время, устраивая викторину и спрашивая вас, отвечу сам. Упрощая схему, условимся, что оружие самолёта мы производим на самом авиазаводе, а металлическую оболочку снарядов и патронов нам делает металлоперерабатывающий комбинат. Всё равно, если мы хотим полноценно функционирующий и боеспособный самолёт нам не уйти от привлечения ещё двух отраслей