Фактор роста - Евгений Викторович Сурмин

В общем, докурили в молчание и так же молча расселись по местам слушать дальше.

— Энергия… Сырьё… Кадры… Пища… Логистика… Сооружения… — майор Самойлов с паузами постучал указкой по каждому написанному на доске слову, — это 1-й уровень, можно сказать, сырые ресурсы. Необходимые, но совершенно недостаточные для любого этапа строительства.

Нужно отметить, этот первый уровень тоже даётся отнюдь не просто. Чтобы получить любой ресурс из этих шести мы опять же должны вложить все шесть. Я уже не говорю про строительство, например, ДнепроГЭС или Магнитки. Даже поддержание функционирования избы-читальни в какой-нибудь Николаевке или Елизаветовке требует всех шести ресурсов. Энергии для обогрева в виде дров и для освещения в виде керосина. Кадры, пусть это и будет в одном лице заведующий, истопник, библиотекарь и сторож. Кадры должны иметь хоть какую-то крышу над головой и питание. Должна быть дорога, хоть какая-никакая лесная тропка или катер, проплывающий мимо раз в неделю, по которой будут поступать книги и свежие газеты. Бумага и краски, чтобы печатать эти газеты.

В общем, думаю, уровень взаимосвязанности всего со всем ясен. Недаром экономику порой сравнивают с живым организмом. Хиреет один орган, загибается вся система.

По окончанию гражданской наше молодое Советское государство, можно сказать, стартовало имея за душой этот самый 1-й уровень индустриализации. Если с сырьём, дорогами и пищей дела у нас были ещё относительно нормально. То главными болячками советского организма можно смело назвать недостаток энергии и кадров.

Были ли у нас элементы 2-го уровня? Были. Но их еле хватало на обеспечение функционирования государства. Советский Союз не распался, госорганы функционировали, заводы работали, и крестьяне по весне сеяли хлеб. Но вот армию пришлось в срочном порядке распускать. К 1924 году РККА сократилась с 3–5 миллионов до 500 тысяч человек. И ещё долгое время формировалась по территориально-милицейскому принципу.

Были какие-то плюсы? Резервы? Да были. Огромные! Советские люди освободились от ярма помещиков и магнатов. Это были годы высочайшего духовного подъёма. Народ видел, как на глазах меняется жизнь и был готов на всё, чтобы отстоять идеи коммунизма, чтобы дети и внуки росли в ещё более красивой и могущественной стране. И у нас был план! То есть правительство имело чёткое понимания того, чего мы хотим добиться и того, как именно мы этого добьемся. И электрификация страны, и ликвидация безграмотности были одними из первых этапов этого плана.

В итоге, несмотря на все трудности мы сделали такой рывок, что к 28-му году практически все показатели и в промышленности, и в сельском хозяйстве по отношению к окончанию гражданской войны и интервенции были перекрыты в пять и более раз.

Можно сказать, централизованное планирование и массовый энтузиазм позволил нам в тяжелейших условиях, тотальной торговой блокады от ведущих стран мира, за шесть лет не только преодолеть разруху девяти военных лет, но и по основным экономическим показателям вырваться вперёд.

За период НЭПа мы всё отыграли и вышли на национальный доход к 1928-му году на 19 % выше, чем пятнадцатью годами ранее. Промышленность выросла на 32 %. Сельское хозяйство — на 33 %, основные фонды — на 36 %, тяжёлая промышленность — на 55 %[87].

И тут мы вплотную упёрлись в нехватку «кадров». Все резервы были исчерпаны. Более четырёх миллионов мобилизованных мужчин влились в экономику страны, но этого хватило лишь на ликвидацию послевоенной разрухи. Перед государством стояли новые задачи и нужны были новые решения. А значит пора поговорить про 2-й уровень индустриализации и пути решения возникшей проблемы.

— Может покурим, товарищи?

— Кури уж сидя, Фёдор Петрович.

— Правильно и я закурю.

— Тогда я сейчас окно приоткрою.

— Извини, Виктор Степаныч, продолжай. А то страсть, как курить хочется.

— Не вопрос. Продолжаю, — майор повернулся к доске и чуть ниже вывел — "Предприятия первого передела (чугун, брёвна, мука).

— Итак, что мы будем подразумевать, говоря «предприятие первого передела» в нашей схеме. Это производство, которое из природного сырья получает, если можно так выразится, полуфабрикат для дальнейшего использования в промышленности. Из железной руды мы получаем чугун, из леса брёвна, из зерна муку и так далее. На самом деле получение из чугуна стали это уже второй передел. Прокат или ковка третий. Но если мы будем разбирать все технологические цепочки настолько подробно нам никакого времени не хватит. Да и в нашем случае вряд ли есть такая необходимость.

Мы будем считать, что у нас целый комбинат, где руда проходит все стадии превращения в готовое изделие и на выходе мы уже получаем листовую сталь, проволоку, метизы и всё такое прочее. Но вот кадров и для работы на комбинате первого передела, и на постройку самого сооружения, и на поддержание функционирования в стране уже не было.

В 1928-м в стране 82 % были сельские жители и соответственно 18 % городские. Думаю, основная причина роста городского населения в том, что мобилизованные не возвращались в свои сёла. Никто не будет спорить, что крестьянский труд и сейчас самый тяжёлый и самый рискованный. И очень многие, кого череда войн оторвала от своих родных мест, домой не вернулись, найдя работу на заводах и фабриках.

Наше правительство пошло двумя путями. Первое это выемка «кадров» из сельского хозяйства. Но просто так взять человека было невозможно. Как мы помним примерно четыре крестьянина кормили одного горожанина. Единственная возможность — это значительное, подчёркиваю, кратное, повышение эффективности производства сельхозпродукции.

На селе был проведён целый комплекс мероприятий. Коллективизация, электрификация, насыщение села техникой, ирригация, комплекс агрономических улучшений, таких как селекция и насыщение почв удобрениями.

Результат такого подхода сказался по меркам истории незамедлительно. Уже в 1932-м удельный вес городского населения увеличивается до 24 %. То есть одного горожанина кормят уже не четыре, а три крестьянина. Но, к сожалению, бывшие крестьяне мгновенно не становятся ни токарями, ни врачами, ни инженерами, ни бухгалтерами. В лучшем случае их путь — подсобные рабочие и учёба в свободное от работы время.

Подытоживая, можно сказать из села мы получаем массовые, но малоквалифицированные кадры. Роль образования с началом технологического переоснащения экономики только возрастает.

Но десять землекопов и десять грузчиков не заменят даже одного средненького инженера. Как нам организовать промышленность? Как сократить вековое отставание от ведущих стран мира?

И тут наше правительство сделало, я считаю, гениальный манёвр. Мы купили новейшие технологии у Запада. И не просто купили, а поставили условие научить наших специалистов самым новейшим технологиям машиностроения, химии, строительства, энергетики. Благодаря централизации и единому планированию была разработана целая стратегия привлечения иностранных специалистов. Точечно, только