Наследник из прошлого - Дмитрий Чайка

— Не придется ничего взрывать. Здешние торгаши хотят договариваться, — с облегчением произнес я, увидев, что из разбитых ворот выходит делегация купцов и священников, несущих в руках зеленые ветки. Они осторожно перелезали через обломки и битый кирпич, а их губы шевелились то ли в молитвах, то ли в ругательствах.

— Вы не будете грабить город? — с любопытством спросил паракимомен.

— Не буду, — покачал я головой. — Это все равно что ограбить себя самого. Надо все закончить до вечера. Утром мы с вами, сиятельный паракимомен, отбываем в Танаис. А туда, как никак, месяц пути.

— Его царственность исполнит свое обещание, когда вы отдадите ему весь Восток, — торжественно заявил евнух.

— Тогда я даже не двинусь отсюда, — широко зевнул я. — Наш царственный родственник Феофил считает меня тем, кем я на самом деле не являюсь. С моей стороны будет сделана предоплата в виде Антиохии, потом должно последовать исполнение обещания вашего императора, и только потом вы получите Дамаск, Газу, Кесарию, Триполи, Бейрут, Алеппо, Хомс и многие другие города. Я оставлю вам своих людей, вернусь в Ольвию и буду подвозить припасы.

— Ну что же, царственный, — склонился паракимомен. — Ваша осторожность весьма прискорбна, но она разумна. Мы договорились.

В этот момент в мой шатер ввели делегацию горожан, с которыми были проведены самые короткие переговоры с истории.

— Я хочу половину! — заявил я им с порога.

— Десятую часть! — заявили мне купцы, одетые ради такого случая с вызывающей скромностью. Некоторые даже щеголяли заплатками на сермяжных кафтанах.

— Треть!

— Четверть!

— Договорились! Накрывайте столы. Ваши дома и ваших баб никто пальцем не тронет. Клянусь Иисусом Христом и святым Георгием.

* * *

Полгода спустя. Ольвия. Римская империя.

— Ваша царственность! — просунул в дверь голову охранник-гулям. Этот корпус перешел ко мне после гибели последнего из сыновей кагана Крума. — Его блаженство Яромир второй прибыть изволил. Впускать?

— Впускай! — вздохнул я, подчиняясь неизбежному, и крикнул. — Огняна, забери Машку.

Дочь, которая сидела у меня на коленях и играла в игру «ехали, ехали в лес за орехами» уходить категорически не желала и начала реветь. Она меня видела так редко, что считала просто забавным дядей, который приносит много подарков. Вот эту картину и застал князь-епископ Яромир, который ради нашей встречи проделал немыслимо долгий путь: я в простой рубахе с расстегнутым воротом, орущая девочка двух с половиной лет от роду и бывшая дворцовая служанка, которая эту самую девочку тщетно пытается от меня оторвать. Яромир брезгливо оглядел небогатую комнату в простом двухэтажном доме, по достоинству оценил изрезанную ножами столешницу и глиняный светильник, а потом произнес.

— Ну и что ты выиграл от своего предательства, Станислав?

— Ваша царственность, — поправил я его. — Меня теперь следует называть именно так. Я облечен в пурпур императором Феофилом и очень скоро получу признание двух других императоров.

— Север не признает тебя никогда, — Яромир почти выплюнул эти слова. — Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Ты узурпатор! Бунтовщик!

— Ты надеешься жить вечно? — серьезно посмотрел я на него. — Или ты забыл, кто я такой, далекий внучек? Я возродил эту империю, и не тебе решать, что мне делать, а что нет. Поверь, после твоей смерти я очень легко договорюсь и с Брониславом, и с его матерью. Агриппина жутко боится, что я вернусь в столицу и подвину ее сына. А Брониславу я организую поход на север. Он завоюет княжества лютичей и бодричей и продлит границы империи до самой Балтики. Да он новым Александром Святославичем станет. Тот завоевал Лангобардию, а наш мальчик возьмет Поморье. Он же в веках останется. Ты думаешь, за такой подарок он не признает моим то, что и так мое?

— Ты живешь как нищий, — брюзгливо проговорил Яромир, когда Огняна все же увела дочь. — Тебя прельщает бедность?

— С чего это ты взял, что я беден? — посмотрел я на него с интересом. — Ты даже не представляешь, насколько я богат. У меня одних векселей на пару миллионов золотом. Это не считая добычи. Там еще примерно столько же наберется.

— Откуда? — Яромир даже привстал, неприлично открыв рот.

— Нобили, — усмехнулся я. — Я сделал им предложение, от которого невозможно отказаться. Я только намекнул, что навсегда избавлю их от созерцания своей физиономии, как Асфея Антиповна прошла с шапкой по кругу и собрала мне эти деньги. Я даже не представить себе не мог, что они готовы отвалить такую сумму, лишь бы их оставили в покое. Меня даже гордость берет.

— Да что же ты наделал! — с горечью произнес Яромир. — Столько лет я боролся с нобилями, а ты договорился с ними у меня за спиной!

— А разве ты не договорился с ними у меня спиной? — парировал я. — Ты думал, я твоя кукла, Яромир? Тогда ты получил то, что заслужил. Зачем ты приехал сюда? Что ты хочешь услышать?

— Я уже слишком стар, — с горечью произнес Яромир. — Для меня подвигом будет доехать назад. Господь призовет меня, и что я ему скажу? Что прожил жизнь зря? Что какое-то порождение преисподней разрушило все мои планы? Да ни за что! Получи, Сатана! Умри от того зла, что принес к нам!

— Клац!

Он выхватил пистолет откуда-то из широкого рукава сутаны и жал на курок с самым дурацким выражением лица. Да это же мой собственный пистолет. Я ведь сам подарил его Яромиру когда-то.

— Порох отсырел, — сочувственно посмотрел я на него. — Думал, можно один раз зарядить, и все? Это тебе не пирожками с ядом людей кормить. Это оружие, оно бережного обращения требует. Что, увидел крушение всех своих планов и загрустил, Яромир? А потом решил сам меня убить и мучеником на тот свет уйти?

— Казнишь меня теперь? Отруби голову, не позорь мои седины, — князь-епископ совершенно потух, а мне даже жалко его стало. Ведь за свои идеалы старик сражается. Одно это уважения достойно.

— Не-а, — легкомысленно ответил я. — Не стану я тебя казнить. Просто незачем. Ты ведь даже не понимаешь, что происходит, Яромир. Этот мир заканчивается, как бы ты ни пытался продлить его агонию. Ты мечтаешь вернуть все к временам своего предшественника Берислава, когда Золотой