Гонки олегархов - Квинтус Номен

китайцы. Врачей в институте и фельдшеров в организованном при институте техникуме, а еще и просто медсестер в организованной там же двухлетней «низшей медицинской школе». Вроде и пустяк, но когда в стране людей заметно меньше двадцати миллионов, добавка даже по пять сотен врачей в год оказывается очень даже заметной.

Но, конечно, куда как больше этих специалистов приступили к обучению людей непосредственно в Китае, а еще больше стали не учить, а работать. Когда мне дед Игнат прислал перечень тех специалистов, которых он смог к себе забрать, я удивилась очень сильно: все же в Китае до сих пор жрать было особо нечего, а в «особый район» он смог завербовать одних агрономов (причем, по его словам, очень неплохих) почти две тысячи. И им уж точно работы мало не покажется: «наверх», на Лессовое плато, уже качалось воды достаточно, чтобы оросить больше полумиллиона гектаров, и крестьян на эти поля уже удалось поднабрать — а вот руководить этими совершенно безграмотными крестьянами… теперь стало, кому руководить. Вот только кроме вождения руками там еще и техника требовалась современная, но тут уже и СССР (в моем лице), и КНДР (в лице деда и лично товарища Ким Ильсена) помощь оказывали максимально возможную. Причем корейцы старались изо всех сил: за «холодное железо» платить им китайцы должны были выращенными на новых полях продуктами (частью этих продуктов), а в Корее все еще избытка продовольствия не наблюдалось. А вот «избыток едоков» лишь нарастал: хотя товарищ Ким и серьезно ужал льготы по рождению детей, сокращения рождаемости почти и не было. Так что Ильсену оставалось только молиться, чтобы подрастающее поколение, которое через несколько лет достигнет детородного возраста, не последовало примеру родителей…

Но высокая рождаемость была проблемой Кима и теперь проблемой Хуа Гофэна — а в нашей стране Петр Миронович был озабочен (сильно озабочен) тем, что уровень рождаемости начал заметно снижаться. Подросло послевоенное поколение, и оно как-то не очень стремилось «решать демографические проблемы страны». По этому поводу товарищ Машеров даже собрал небольшое совещание, и на нем меня попросил «поделиться с массами» мыслями относительно способов повышения этой самой рождаемости:

— Светлана Владимировна, мне кажется что вы, как мать уже шестерых детей, лучше всех нас знаете, как решить эту проблему.

— То есть, вы хотите сказать, вы сами не знаете, как делаются дети? Ну, в принципе я могу раскрыть эту страшную тайну, вы только молодежь из зала уведите…

— Светлана Владимировна! Вы не можете все же перестать паясничать? Мы сейчас обсуждаем действительно серьезную проблему: в стране вот уже второй год в нескольких республиках прироста населения вообще не происходит, и в перспективе это может привести…

— А я и не паясничаю. Я на самом деле считаю, что в данный момент мы ничего сделать с этим не можем. То есть мы — это Совмин и советская промышленность и советское же сельское хозяйство. Потому что вопрос это вообще не экономический… то есть в некоторой степени все же экономический, но с именно этой экономической стороны мы уже все необходимое сделали. И теперь дело за идеологическим сектором, а если точнее, то… скорее всего, за идеологическим отделом ЦК и Министерством культуры.

— Так, у вас есть конкретные предложения по мерам, которые, по вашему мнению, нам следует принять?

— Есть, но если я их начну сейчас излагать, то закончу изложение где-то к концу лета, да и то, если перерывы на обед отменить. А если очень кратко, то я предлагаю идеологическому отделу ЦК в работ Минкульта не вмешиваться…

— Отвергается сразу.

— Не вмешиваться, а Минкульт просто передать под управление мне. Так придется очень основательную чистку провести…

— Какую чистку?

— Неверно выразилась: зачистку. Примерно такую, какую в руководстве КПК провел товарищ Хуа.

— Я — за, — немедленно откликнулся Николай Семенович, — Светик зачищать любит и делает это весьма качественно. И радует не сама процедура, в ее результат…

— Я тоже, пожалуй, Светлану Владимировну в этом начинании поддержу, — заметил Пантелеймон Кондратьевич, свое место в ЦК еще сохранивший. И, насколько мне известно, и Николай Александрович возражать не станет. Но если хотите, я ему сейчас просто позвоню…

— Не стоит его беспокоить, в том, что он товарища Федорову поддержит, я и не сомневаюсь, — хмыкнул Петр Миронович. — И я думаю, что мы сейчас просто примем правильное решение, а за результатами работы Светланы Владимировны мы посмотрим… месяца через три, все же какое-то время на раскачку ей потребуется. Николай Семенович, вы сами это проведете постановлением Совмина или все же…

— Сделаем, все же это именно дело Совета министров. Но, Светик, я теперь за тобой вдвое внимательнее смотреть буду. Кого-то в помощь тебе нужно будет дать?

— Обязательно, но с Павлом Анатольевичем я сама договорюсь и прикомандировании в Минкульт генерала Уткиной. Ну а всех остальных она сама уже подыщет, мы с ней давно вместе работаем и друг друга понимаем.

— Ну что, — подытожил столь быстро закончившееся совещание товарищ Машеров, — можно считать вопрос решенным?

— Можно считать его начавшим решаться, но и это уже прогресс невероятный. И вы мне только что пообещали три месяца в мою работу в Минкульте не вмешиваться…

— Что? Да, пообещал. И не буду вмешиваться… если вы все же не начнете отстрел неугодных.

— Отстрел — это не наш метод: люди должны помучаться, чтобы на них снизошло раскаяние. А вот это я им точно пообещать могу…

Глава 21

Лично у меня к советской культуре особых вопросов не было. Но вопросов к некоторым деятелям этой культуры накопилось довольно много — не к писателям, актерам и прочим лицедеям, а к тем, кто ими руководил. Причем вопросы эти были давними, я их еще в «прошлой жизни» себе задавала. Но тогда они для меня представляли лишь «академический интерес», поскольку никаким образом я на царящую там «культуру» повлиять не могла, но сейчас такая возможность уже появилась. И я решила, что глупо этим не воспользоваться, тем более что по вопросам развития экономики страны уже появилось довольно много весьма толковых руководителей, которые многие вещи делали гораздо лучше меня — и у меня начало выкраиваться «свободное время». Конечно, большую часть того времени я тратила на семью, с детьми постоянно занималась, а еще с Сережей всякое обсуждала.

И вот с Сережей как-то зашел интересный разговор о возможностях использования