Гонки олегархов - Квинтус Номен

«специалиста» переобучить можно было буквально за пару месяцев. А недостатков было всего два: все же именно «бытовых отходов» для биореактора не хватало, нужно было и дополнительные «местные источники органики» подключать — но если поблизости были болота или хотя бы леса, даже это не являлось серьезной проблемой. А второй недостаток был попроще: цена мотора с генератором в «системе» составляла меньше пяти процентов стоимости системы целиком, а не около двадцати, как на обычных твердотопливных станциях. Но довольно много где и этот параметр оказывался совершенно не критическим.

А вот то, что мощности корейского завода для обеспечения Союзных нужд явно не хватало, вызывало грусть — и мы с дедом долго спорили о перспективах увеличения производства таких систем. То есть споры шли о том, где строить новые заводы по их производству: я хотела где-нибудь на Дальнем Востоке (например, в том же Благовещенске, где намечался приличный «избыток электромощностей») выстроить три необходимых завода «полного цикла», а дед меня убеждал, что это будет беспросветной глупостью. Потому что двигатели для них производились или на автозаводах (для систем до пятидесяти киловатт), или на судостроительных предприятиях — и в Корее увеличить их производство было довольно просто и крайне недорого. А выпуск почти всего прочего оборудования было, по его мнению, проще наладить на уже строящемся заводе в городе, который на русских картах назывался Хыйчхон, хотя сами корейцы его название произносили куда как проще: «Хичон». Ну, на мой слух они именно так его и называли…

Единственное, что, по мнению деда, имело смысл делать в СССР, было десятикубовыми (или двадцатикубовыми) баллонами для промежуточного хранения биогаза и последующего хранения метана. Баллоны-то были изделиями несложными, но весили они больше, чем все остальные части «системы», и смысла их из Кореи возить просто не было. Но в Корее их уже неплохо делали, а у нас… в СССР такие тоже изготавливались, но, как показала быстрая проверка «наличных мощностей», в количестве, явно недостаточном для массового применения в «системах», а нарастить их выпуск было почти невозможно. То есть без постройки новых заводов — а строить заводы только по выпуску этих «железных бочек» я сочла делом не особенно перспективным.

Но в конце концов в этом споре победил дед: в марте, уже через месяц после отправки в Корею всего заказанного им (в обмен на отгружаемые в Индию электростанции) оборудования он, так и не прекратив со мной спорить о необходимости постройки новых заводов, просто втрое нарастил производство «систем» мощностью от двухсот киловатт до полутора мегаватт, и на этом споры прекратились из-за отсутствия предмета споров. Но на него у меня обижаться повода вообще не было: он-то, исходя из номенклатуры заказанного оборудования, просто подумал, что с ним на новом заводе можно будет и газоочистные установки попутно делать, а то, что по планам товарища Кима там строился крупнейший в Азии завод про производству газоразделительных установок, он просто был не в курсе. Завод-то строился по «программе» министерства черной металлургии Кореи, а дед в этому министерству отношения практически не имел…

А у меня появился новый повод подумать, что еще можно и нужно в СССР выстроить: Ильсен не поленился лично мне позвонить и поинтересоваться, нужен ли Советскому Союзу в больших количествах ксенон, криптон и — отдельно — неон сверхвысокой очистки. Потому что если не нужен, у него уже есть потенциальные покупатели — но я, его даже не дослушав, сказала что СССР «берет всё». По крайней мере о ксеноновых лампах я представление имела, а для чего нужен особо чистый неон, мне тоже рассказывать было не нужно. А чуть позже выяснилось, что своим согласием «забирать все, что он сможет предложить», я сняла с души товарища Кима тяжелый камень: «потенциальным покупателем» оказалась совершенно американская фирма, причем обещавшая в обмен почти любую станкостроительную продукцию в КНДР поставлять — а с американцами товарищ Ким никаких дел иметь не желал по идеологическим соображениям. Но и об экономике своей страны он не забывал, и хорошо представлял, кто побеждает в извечной борьбе холодильника с телевизором. А еще он на самом деле искренне считал, что я из американцев смогу с теми же ресурсами куда как больше полезного извлечь, в том числе и для Кореи.

И для Китая: я теперь очень хорошо знала, откуда у деда Игната так много друзей там среди высокопоставленных военных, а они (эти друзья) через него у меня тоже немало интересного запрашивали. Хотя и предлагали тоже немало: например, они предложили поставлять в СССР в огромных количествах небольшие ветряки, такие же, какие у нас делались для карманных радиоприемников. Почти такие же, но втрое дешевле: там лопасти для ветряков не такие высокотехнологичные делались, зато они обходились в такие копейки, что сломанную было проще заменить, чем заниматься ее починкой. Но они и сами прекрасно понимали, что это все мелочевка, а запрашивали-то они вполне себе серьезное оборудование — но если раньше о закупке такого и разговаривать с буржуями было бессмысленно, то после широко объявленного «упрощения торговых связей США и СССР» и в других капстранах на такие сделки стали смотреть куда как проще. И, в частности, на них стали проще смотреть во Франции.

В отличие от маленькой Кореи переводить Китай на «русскую колею» смысла не имело ни малейшего, однако поставлять туда локомотивы и вагоны из СССР было крайне непросто. Точнее, даже если бы мы и могли их изготовить под колею европейскую, их на самом деле в Китай доставить было крайне трудно: сейчас много вагонов (то есть почти все пассажирские) и электрические локомотивы им продавали чехи и немцы, но все это перевозилось морем, что было и долго, и все же довольно дорого. А французы на самом деле умели делать лучшие во всей Европе локомотивы, и вагоностроение у них было очень неплохо налажено — так что мысль о строительстве производства всего этого непосредственно в Китае, но по французским технологиям просто витала в воздухе. И оставался пустяк: купить нужные заводы во Франции — но, хотя деньги на это у товарища Мао нашлись, французы продавать заводы именно в Китай не захотели. А продать в СССР согласились, причем даже условие о том, что я выстрою эти заводы где захочу и готовую продукцию тоже куда угодно поставлять буду (правда, за исключением Западной Европы) их вообще не смутило. Был, правда, в договоре на поставку двух заводов один мелкий нюанс: заводы продавались лично мне (а не Советскому Союзу) —