Перекресток возможностей - Л. Нил Смит

КОНФЕДЕРАТСКИЙ ОБЫЧАЙ требует периода «остывания» между вызовом и его «исполнением». Насколько я понимал, этикет мог катиться ко всем чертям, и варварское пренебрежение протоколом, похоже, устраивало и Берджесса. Я так хорошо помнил его по КЛЕТА. [176] Сколько раз он намекал, что убийство — это то же самое, что, возможно, даже лучше, чем половой акт? Сколько раз мы слышали его тошнотворные военные истории — из Вьетнама и с улиц Америки — всегда с извращенным сексуальным финалом?

Но чтобы добраться до Мэдисона, мне нужно было пройти через Берджесса. Я недосыпал, чувствовал себя так, будто меня отвергла бы и Армия Спасения, и я никогда раньше не мог победить Берджесса. Я был труп. Что ж, это была интересная жизнь, хоть и не очень поучительная.

Толпа начала потихоньку возвращаться. Вскоре нас окружили зрители и техники, наводящие свои камеры. По крайней мере, я уйду в прямом эфире, на всю страну.

Я пытался вспомнить больше. Берджесс предпочитал «Люгер» с модифицированным предохранителем. Мой .41 Magnum давал мне преимущество во всем, кроме скорости. Мне становилось страшно. У моего старого инструктора было психологическое преимущество, и знание этого, похоже, не помогало. Мои маленькие энграммы — не говоря уже о коленях — не слушались.

Они очистили центр зала. Как только место дуэли было определено, люди начали освобождать пространство с обоих концов. Мы стояли группами: Берджесс со своими друзьями, я — со своими. Капитан Купер предложил выступить в качестве рефери. Он позвал нас на середину, чтобы осмотреть наше оружие. — Вы собираетесь драться этими штучками? — спросил он. — Если вы хотите причинить друг другу боль, я могу раздобыть вам настоящие пушки. — Мы оба отказались. Есть что-то в том, чтобы придерживаться того, к чему привык… не знаю, что именно, но что-то. — Хорошо, мы сделаем это по правилам. — Я едва слышал его. Ноги казались слабыми, я плохо видел, и тупая боль начиналась там, где Кларисса наложила мне гипс на плечо. Берджесс ухмыльнулся, раскрасневшийся и возбужденный. С его извращенной точки зрения, мы собирались заняться любовью. Меня чуть не стошнило.

— Каждый из вас займет свою позицию, приготовив оружие по моей команде. Вы будете наблюдать за платком, который я держу. Когда я его уроню, выхватывайте из кожи и стреляйте. Выстрелите снова после того, как ваш противник упадет, и я лично размажу ваши мозги по этому залу. — Он вытащил .476-й калибр времен Антарктической войны. — После падения платка вы можете двигаться любым образом — пригнуться, даже броситься вперед и убить противника в упор, если он не убьет вас первым. Но я еще раз напоминаю, вам запрещено стрелять в упавшего человека. Ясно?

Дианетически. [177]

— Займите свои позиции. — Я пошел на один конец, Берджесс — на другой, между нами было, возможно, двадцать ярдов. — Повернитесь спиной и проверьте оружие. — Я задался вопросом, рискнет ли Берджесс выстрелить мне в спину. Вряд ли, пока смотрит суровый старый Купер. Я выкатил барабан. 240-грановые полуоболочечные пули с плоской головкой тускло блеснули у меня в руке. Я перезарядил, закрыл и убрал оружие в кобуру, оставив ремешок безопасности расстегнутым.

— Джентльмены, вернитесь на свои места! — Я развернулся, лицом к Берджессу — на его лице застыла жуткая скелетоподобная ухмылка — и у меня начала появляться идея (последняя такая идея привела меня в эту передрягу, напомнил я себе). Если можно было двигаться после флажка, то я знал, что сделает Берджесс. Он учил вариации тактики ФБР: выхватить, быстро сместиться на ярд вправо и сделать выстрелы навскидку. Я тренировался под его руководством, но теперь предпочитал стоять и обмениваться ударами, держа револьвер обеими руками. Это было рискованнее, но чертовски точнее. Во всяком случае, отлично работает против бумажных силуэтов.

Берджесс предположит, что я увернусь, и выстрелит вправо от меня. Я пригвозжу его, надеялся я, прежде чем он успеет сделать второй выстрел. У «Люгеров» не так уж много останавливающей силы. Если он не промахнется, и я смогу остаться на ногах после попадания, я все еще смогу его пригвоздить.

Я продолжал твердить себе.

Купер поднял платок. Все стало очень тихим и ясным. Ткань запорхала к земле. Я потянулся за сорок первым, наблюдая, как Берджесс выхватывает и смещается. Я навел ствол, слишком поздно. Над моей мушкой ярко вспыхнуло дуло Берджесса. Острый укус в правом предплечье, и я понял, что ранен. Он скорректировал быстрее, чем я рассчитывал. Я нажал на спусковой крючок раз, два, надеясь попасть, прежде чем он выстрелит второй раз. Я нажал на спусковой крючок еще раз.

«Смит и Вессон» взбрыкнул и взревел, изрыгая огонь в Берджесса. Два кроваво-красных фонтана размером с кулак брызнули на его рубашку, а голова взорвалась туманным красным облаком. Его ноги оторвались от пола, он ударился о стол и осел, кровь непристойно пульсировала из его ран, голова ужасно дымилась там, где исчезла верхняя половина, издевательски сжимая дымящийся «Люгер» в руке.

Я качнулся, все еще держа вытянутое оружие, ощущая висящий в воздухе перечный запах пороха. Я осмотрел руку в поисках хрупких концов раздробленной кости и был поражен. Рукав был разорван от запястья до локтя — круглая латунная пуговица от манжеты вонзилась в мясистую часть предплечья, оставив смазанную вмятину на верхушке. Я вытащил пуговицу и сунул ее в карман.

Пошел ты, Берджесс… еще одна гремучая змея уничтожена.

Я выковырял пустые гильзы и заменил их, убирая «Смит и Вессон» в кобуру. — Ладно, — я потер слегка поврежденную руку. — Что теперь, капитан? — Я огляделся, пытаясь найти Мэдисона.

Купер покачал головой. — Ты пока поживешь. Кто будет убирать этот беспорядок?

Хлоп! Хлоп! Я резко обернулся, не осознавая, что выхватил свой еще теплый револьвер, пока его прицел не оказался перед моими глазами. Над ним Фримен К. Бертрам, с автоматическим пистолетом в вытянутой руке, целился не в меня, а в смятые остатки лица Германа Клейнгунтера. Я снова поискал Мэдисона. Он исчез!

Пистолет Бертрама глухо стукнулся об пол. — Я не мог позволить ему… — Он рухнул. Я преодолел расстояние в три шага.

— Бертрам! — Я никогда не видел такого ранения в живот: внутренности были перемешаны, как гуляш, края обуглены. Клейнгунтер был лазерщиком.

— Уин Беар! — прошептал Бертрам. Я приложил ухо к его лицу. Люси и Купер стояли позади меня,