Перекресток возможностей - Л. Нил Смит

пытаясь не отводить взгляд. — Никогда раньше не стрелял в человека. Ваши друзья… Хэм… Гамильтон Хаус. [178] Так холодно! Холодно! — Он перестал говорить и захрипел. Я знал этот звук. Я закрыл ему глаза, придерживая их, пока они не остались закрытыми сами по себе.

— Уин, какого черта ты делаешь?

— Разве ты не видишь, Люси? Он спас мне жизнь. Теперь он мертв!

— Нам нужно поместить его в стазис, — сказал капитан Купер, оттаскивая меня. — Скорая уже здесь из-за дуэли.

Я недоверчиво посмотрел на Люси. — Он будет в порядке?

— Будет, если ты ему глаза не выдавишь.

— Ты хочешь сказать, мне придется снова убивать Берджесса?

— Ты шутишь? Парень, ты ему начисто снес пол-головы! Позволь мне первой поздравить…

Остального я не слышал. Я был занят тем, что меня рвало в прямом эфире на всю страну.

XXI: Вторая космическая скорость

Источник всякого человеческого несчастья, причина всякой войны, великий вопрос, стоявший перед каждым обществом на протяжении шести тысяч лет, — это вопрос: «Кто будет обладать властью?» Значение «Восстания из-за виски» в том, что впервые в истории люди создали цивилизацию, в которой ответ на этот вопрос — «Никто!»

— Розали Уайлдерлейн [179] «Изобретение Свободы»

Мы запрыгнули в ховеркрафт и обнаружили за рулем Олонго Фезерстоун-Хоу. — Держите шляпу, лейтенант! — Не успел он договорить, как мы рванули к концу переулка за Залом Свободы. Нажав на гудок, он свернул направо и уже мчался со скоростью триста миль в час, не доезжая до следующего перекрестка.

— Я позвонил диспетчеру, — сказала горилла. — Ваш транспорт уже должен быть готов. Как рука?

— Всего лишь царапина, — пробормотал я, съеживаясь, когда мы пронеслись через еще один поворот. — Неужели я действительно это сказал? Ощущается скорее как ампутация! — Еще один угол тошнотворно закрутился вокруг машины.

— Не забудьте капитана Форсайта, — напомнила Люси. — Не стоит ввязываться в драку без поддержки!

— Я позвоню, как только вы уедете, — пообещал Олонго. На окраине города дорога огибала швартовочную площадку, но он срезал напрямик, промелькнув под тенями левиафанов, сигналя, пока приматы и люди разбегались, как плодовые мушки на дынной корке. Мы резко клюнули носом, когда он отключил подъемную силу. — Вот мы и прибыли! Жаль, что в этой пушке нет места для троих! Держите меня в курсе, и всего хорошего!

Ответить не было времени. Служащие вытолкали нас из ховер-багги к короткому металлическому цилиндру размером с автобус «Фольксваген». Нос был отпескоструен и лишен краски, корма — обожжена и покрыта волдырями. Между ними виднелся овальный люк и надпись «Колумбиада». [180] Затем мы оказались внутри шестидюймового корпуса, пристегнутые к глубоко амортизированным сиденьям. Интерьер машины был почти лишен деталей: два дивана друг за другом, обращенные к экрану Телекома, ни одного окна, и, когда дверь захлопнулась, как крышка гроба, тускло освещенный несколькими приборными индикаторами.

— Чешется! — пожаловалась Люси. — Каждый раз, когда меня пристегивают для ускорения, мой незастрахованный нос чешется!

Пока транспортное средство тяжело тронулось с места, на экране появился мужчина, голова и плечи, в таком же комбинезоне, как у служащих, которые нас запечатали. — «Колумбиада», Центр Управления Движением. Через мгновение вы будете в камере. Пожалуйста, не трогайте никакие органы управления, держите руки и ноги в пределах диванов. Перегрузка будет близка к шести G. Вопросы?

Машина угрожающе накренилась вниз, раскачиваясь из стороны в сторону. — Куда нас выплюнет эта штуковина? — невозмутимо спросила Люси.

Контролер взглянул на свою клавиатуру. — Прямо сейчас вы просто направлены в ЛАП. У вас есть конкретный пункт назначения?

— Как насчет Такер-Серкл, восемьдесят девять? — саркастически спросил я, пытаясь игнорировать собственное сердцебиение. Он постучал по своей консоли, помедлил, постучал еще, затем поднял взгляд.

— Мы переведем вас в подземную систему, к юго-восточному углу этого квартала. Будьте готовы быстро выйти — я смог получить только тринадцатисекундное окно между двумя поездами по расписанию. Ваши ремни освободятся, когда скорость упадет ниже пяти миль в час, ручки открытия дверей слева от вас будут подсвечены. Удачи. Держите руки и ноги в пределах диванов.

Вид сменился на круглое металлическое устье туннеля в центре знакомо выглядящего холма — поперечный срез гребня «Зеленой трассы 200». Теперь я знал, что чувствует винтовочный патрон. Мы вошли с громким стуком, когда за нами захлопнули затвор. — Ускорение через пять секунд… четыре, три, два, один, огонь!

Невидимый гиппопотам внезапно навалился всем своим весом на всю длину моего тела. Я попытался закричать, но не мог даже дышать. Моя ушибленная рука начала гореть; я не мог пошевелиться, чтобы посмотреть, не свисает ли она с края дивана. Все равно уже поздно, подумал я. Я поймал себя на мысли, что жалею, что не потратил время на то, чтобы уложить некоторые интимные части тела немного аккуратнее. У меня будут синяки в странных местах.

Почти как запоздалая мысль, я заметил шум, самый громкий грохот, который я когда-либо слышал. Больше, чем шум, на самом деле; рев, исключающий все остальное, делающий невозможным понять, что меня давит — ускорение или грохот. И внезапно все исчезло. Экран мягко светился, стены туннеля неслись на нас быстрее, чем что-либо имеет право двигаться. Благословенная тишина, и вес исчез.

— Люси?

— Ммф?

— Люси!

— Да ладно тебе, Пит, перевернись! Я не могу дышать!

— Люси!

— Что? Ой, прости. В чем дело, Винни?

— Что это за хреновина?

— А? О… Экспресс. Самый быстрый транспорт на планете, для всего, что нужно срочно: противоядие от гремучей змеи, тела в стазисе, но в основном — таланты.

— Таланты? — Я извернулся на сиденье, пытаясь взглянуть на нее.

— Единственный незаменимый товар. Тебе нужен хирург быстро, тебе нужен гений, который тушит пожары на нефтяных скважинах, тебе нужен Экспресс. Знала одного виртуоза-банджиста, который тоже однажды им воспользовался. Дорого, но он успел на концерт.

— Таланты, — пробормотал я. — Так что это… ракета? Олонго назвал это пушечным ядром.

— Что-то среднее, — сказала она. — Впереди вакуум, может, миль на двадцать… большие металлические двери, как диафрагма фотоаппарата. Во время самой «мягкой» части поездки они заливали за нами жидкий водород и кислород и поджигали их. Если бы мы не были в этой титановой кротовой норе, мы бы просто улетели за горизонт