Революция - Виктор Сергеевич Мишин

считаю, что все народности, живущие рядом с нами веками, – русские. Русский, это не какая-то отдельная раса или особенность человека, русский это состояние души. Вы можете сказать, что, например, грузины, это не русские, отвечу просто, да, они грузины, но это русские грузины. Вот и всё.

– Интересно у вас выходит… Значит, по-вашему, народы не имеют права на самоопределение?

Затаскиваешь меня на скользкую дорожку? Ну, тогда слушай.

– Я считаю, что любое самоопределение рано или поздно может привести народ к национализму, а это враг номер один. Если какой-то народ считает себя избранным, особенным, это нацизм, и его нужно выжигать каленым железом.

– Я бы поспорил с вами на этот счет, но в другой раз. Вижу, что ви, хоть и являетесь военным, уделяли внимание этому вопросу, возможно, даже изучали его. – Ага, по твоим же книгам и изучал. – Да, ми с вами ещё поговорим об этом. В другой раз. По-вашему же вопросу об устранении бандитов… – Да, я думал, он научился так держать паузы с годами, с опытом, но, видимо, у него это в крови. Наверное, он таким образом подбирает лучшие определения, чтобы высказать их максимально емко. – Есть мнение, – ха, услышал наконец-то что-то знакомое, – что ваше предложение нельзя принять. Все эти атаманы делают одно важное именно для нас дело, они разжигают в людях злость к своему режиму, а все это на руку именно нам. Да, есть огромные жертвы со стороны самых разных людей и народов, но… Думаю, ви меня поняли, товарищ Воронцов?

– Я всё понял, товарищ Сталин. Исходя из интересов страны, это совершенно правильно, просто мне, как представителю этого самого обычного народа, не по себе, когда я вижу или узнаю о гибели людей. Прошу принять мои извинения за необдуманные предложения.

– Нет-нет, ваши предложения очень даже взвешенные и правильные. Просто ситуация требует именно такого подхода, к сожалению, вынужден это признать. Ви умный человек, товарищ Воронцов, и очень непростой человек. Вот, товарищ Деникин просил меня о том, чтобы я вас принял, но я сделал ошибку, не уделив вам времени, признаю. Надеюсь, обязательно с вами встретиться, и тогда мы сможем многое обсудить, в более подходящее время.

– В любое время, товарищ Сталин. Разрешите идти?

– Да, конечно, идите, товарищ Воронцов, – кивнул Коба. – Товарищ Деникин, доведите до Николая Васильевича суть дела и проработайте план действий. Надеюсь на успешное его выполнение, так как от этого зависит очень многое.

– Так точно, товарищ Сталин!

Блин, только ради этого стоило побывать в прошлом, чтобы увидеть и услышать, как его превосходительство генерал Деникин отдает честь семинаристу-недоучке Джугашвили… История супер. Но передо мной стоит не какой-то там недоучка, а будущий вождь и учитель, поэтому всё укладывается в струю. И да, Сталин реально умен, уже сейчас, без всего того, чему он ещё научится за свою жизнь.

– Вам надлежит отбыть в Ростов, – через полчаса в кабинете военрука Деникина разговор продолжился.

– Что там сейчас?

– Марковцы. Корнилов под Екатеринодаром, всё никак не уймется. Николай, это очень опасно… То, что ты согласился, хорошо, но, возможно, это путь в один конец. Ты понимаешь это?

– Конечно, я каждый раз к немцам ходил как в последний, это и помогало.

– Сейчас идёшь не к ним…

– Так это и хорошо, не надо переходить на вражеский язык и рисковать провалиться на нем. Антон Иванович, что бы ни случилось, главное не оставьте наших женщин…

– О чем ты? Разве надо об этом говорить? – возмутился усталый бывший генерал.

– Так, на всякий случай. Что по отходу?

– Выдвигаться будете из Царицына, назад пойдёте так же, тебе всё расскажут на месте, могу лишь предупредить, что вас будут ждать и помогут уйти. Главное, добраться до места встречи, его установят поблизости от Ростова. Ты же понимаешь, что даже целой армией контролировать каждый метр невозможно?

– Конечно, понимаю, – кивнул я. – Ну, до свидания тогда, Антон Иванович…

– Вернитесь, очень прошу, – вдруг взяв меня за плечи, проговорил Деникин, глядя прямо в глаза. – Если не будет возможности, ты же умеешь правильно оценивать обстановку, просто уходи. Не нужно выполнять это задание любой ценой, понимаешь? Это не они, – он указал куда-то наверх, – это я тебе говорю.

– Я понял вас, разрешите идти собираться?

– Удачи вам, ребятки, да поможет вам Бог! – и постаревший за последнее время генерал перекрестил меня.

Да уж, вот это приказ… Нет, а чего я хотел? Назвался лучшим специалистом, так докажи!

Вначале, услышав, как командование видит эту операцию, я даже икать начал. Ещё бы, заявиться в занятый врагом город, а именно это от нас требуется. Марков и его штаб именно там сейчас, а не где-то в полях или степях. Штаб расположен в самом центре города, в одном из старинных особняков, как и где мы его подловим, думать нужно будет на месте. Так как мы для белых чужие, времени на это будет мало, не надо считать их дураками. Расчёт на то, что к армии Маркова постоянно прибиваются как одиночки, так и целые группы солдат и крестьян из ближайших окрестностей. Будем делать вид, что мы такие же и пришли для того, чтобы влиться в Добровольческую армию и сражаться за Россию. Попробуем, что остаётся?

Ночь расставания с Натали, а у Малого с Машей была насыщена событиями. Тут тебе и слезы на целый час, и любовь до потери сознания, короче, спать мы с Ванькой улеглись только в поезде. Едем до Воронежа, эта местность сейчас вроде как свободна от белых, разве что иногда разгуливают небольшие банды, промышляя грабежами, но в основном вполне спокойно. От Воронежа, а там нас должны встретить, поедем в Царицын или на лошадях, что вымотает всерьез, или на автомобиле. Точнее нам не сообщили, это зависит от работы товарищей уже на месте.

Поездка не запомнилась, хоть и была довольно длинной, поезда-то сейчас еле-еле ползают. Спали, смотрели в окно, гуляли по вагону, ничего особенного. Оружие у нас своё, я вообще свою винтовку, взятую трофеем ещё в пятнадцатом году у немцев, ни на что не променяю, привык. Ване чуть проще, свою он оставил на родине, когда спасался от казаков, поэтому в школе выбрал ту, что понравилась, и, установив новый прицел, тщательно довел её до ума. Выбор Ивана был очевиден, он также взял «маузер», какой был и у меня, всё отличие лишь в том, что у меня собранная на заказ винтовка для немецкого офицера, а у Ваньки обычная, из трофеев. Выбрал самую приличную, благо выбор был, обслужил и