Все дороги ведут в Реймс - Александр Петрович Харников

жаль, – вздохнул я. – Но, если вы услышите еще что-либо о нашем общем знакомом Клаусе Кинцере и о странных русских, воюющих против англичан в Америке, то сразу же сообщите об этом мне…

Тут пришел слуга и сообщил, что ко мне пришел поручик Суворов. Гельмут Аренд собрался было откланяться, но я попросил его остаться. Мне захотелось познакомить его с поручиком, благо им было о чем поговорить. Как я успел заметить, Суворов неплохо разбирался и в оружии, и в новых приемах ведения боевых действий. Кроме того, поручик достаточно хорошо говорил по-немецки.

Как мне показалось, Аренд и Суворов сразу понравились друг другу. Их разговор о новых пистолетах, которые начали недавно производить во Франции, и о достоинствах и недостатках нарезных карабинов, оказался интересным и полезным для обоих.

– Герр Аренд, – доказывал Суворов, – огонь пехоты часто решает судьбу сражения. Но этот бывает лишь в том случае, если этот огонь прицельный. Что толку расходовать зря пули и порох, если пули летят невесть куда, а дым от пороха, словно пелена, заслоняет от стрелков поле боя.

– Все так, все так, – не стал возражать Аренд. – Штыковой бой позволяет нанести противнику больший ущерб, чем неприцельная стрельба. Но если ваши стрелки будут вести огонь так же споро, как и солдаты прусского короля Фридриха II? Ведь когда строй противника представляет собой сплошную стену, трудно промахнуться и не убить или ранить кого-нибудь из противостоящих вам воинов.

– Вы, конечно, правы, – ответил Суворов, – только не во всем. Очень важно, кто ведет прицельный огонь и из какого оружия. Не так давно в армии австрийского императора появились некие пандуры. Это солдаты из населяющих Австрию сербов и хорватов, недисциплинированные и склонные к грабежам и насилию. Но они умеют метко стрелять, что с лихвой покрывает все их недостатки. Во время недавней войны пруссаков с австрийцами и англичанами из-за наследства умершего императора Карла VI[44], бывший ротмистр гусарского полка Франц фон дер Тренк, изгнанный из Российской армии за безнравственное поведение, получил от австрийской императрицы Марии-Терезии разрешение набрать полк численностью в тысячу человек и вооружить его за свой счет.

– Позвольте, позвольте, – перебил я Суворова, – это не тот ли самый фон дер Тренк, которого обвинили в захвате серебряного сервиза прусского короля Фридриха II? Этот военный трофей оценили в два миллиона талеров. Тренка обвинили в том, что он позволил прусскому королю бежать во время сражения за взятку и избежать плена. Не знаю, насколько это правда, но сей случай поставил крест на военной карьере фон дер Тренка.

– Да, именно тот самый фон дер Тренк, – подтвердил Суворов. – Что касается его солдат-пандуров, то они немногим лучше своего командира. Многие из них ранее были обычными разбойниками с большой дороги. В рядах австрийской армии они попытались продолжить прежние занятия, и потому фон дер Тренку пришлось лично казнить нескольких из них. В конце концов, и он сам угодил под суд. Правда, отделался фон дер Тренк лишь легким испугом – всего одним месяцем заключения в тюрьме. Так вот, эти самые пандуры в бою своей меткой стрельбой наносили большой урон противнику. Они выбивали в первую очередь офицеров, нарушая тем самым управлением войском врага. Действовали они вне строя, стреляя не залпами, а так, как им удобнее. Неплохо было бы, если подобные «пандуры» появились бы и в нашей армии. Естественно, что набирать их надо не из числа разбойников. Можно попробовать поискать их среди охотников, таких, например, как карелы или ингерманландцы.

– Таким метким стрелкам лучше всего подошли бы нарезные ружья, – заметил Аренд. – Они, правда, дороже, чем обычные, гладкоствольные, но во время войны деньги и без того текут, как вода сквозь пальцы.

– А вы знаете, господа, – вступил в разговор я, – рассказывают, что русские в Новом Свете, ну, те самые, которые помогли французам разбить англичан, и, наверное, те же самые, которые освободили Кинцера и Виланда, – сражаются с противником примерно так же, как австрийские пандуры. И у них это довольно неплохо получается.

– Вот бы встретить кого-нибудь из них, – задумчиво произнес Суворов. – Полагаю, что они могли бы поведать нам много интересного.

– Ничего, – улыбнулся я, – даст Бог, во время нашего вояжа во Францию мы встретим одного из этих героев.

– А вы, герр Михель, – встрепенулся Аренд, – собрались совершить поездку во Францию? Ах, как бы мне хотелось отправиться с вами! Вы не могли бы замолвить за меня словечко? Клянусь, я постараюсь быть полезным своей новой Родине.

Мы переглянулись с Суворовым. Похоже, что он подумал о том же, что и я. Надо будет поговорить об Аренде с графом Воронцовым…

28 апреля 1756 года. Российская империя. Петербург. Сытная площадь. Лекарь Преображенского полка, он же соглядатай Канцелярии тайных и розыскных дел Тимофей Петров

Вот уж воистину в народе говорят – «гора с горой не сходятся, а человек с человеком обязательно сойдется». Это я о том, что неожиданная для тебя встреча может произойти где угодно.

Я сегодня должен был встретиться с графом Александром Ивановичем Шуваловым. Встреча мне была назначена в трактире у Сытного рынка, неподалеку от Троицкой площади. В нем собирался самый разный народ, было шумно, но повар-немец готовил хорошо, и здесь можно было выпить настоящего немецкого пива. Мой начальник пришел как всегда вовремя и занял место у окна трактира, откуда хорошо был виден вход в заведение.

Заметив меня, он не подал вида и лишь кивнул головой, когда я попросил разрешения присесть за его стол. Народа в трактире было немного, поэтому нам никто не мешал вкушать пищу и неспешно беседовать.

Александр Иванович хотел поговорить со мной о безопасности путешествия нашего посольства во Францию. По его сведениям, недружелюбно настроенные в отношении России державы не желали видеть русских при дворе нового французского короля. Да и определенные круги во Франции также были против примирения с Россией.

– Тимоха, – сказал граф, отхлебывая пиво из большой глиняной кружки. – Боюсь я, что наши недруги будут не просто вставлять нам палки в колеса. Они могут под личиной разбойников, коих немало в Европе, напасть на посольство и убить вице-канцлера и его людей. Большую охрану я дать вам не могу, а с малой вы можете и не сберечь наших посольских чинов. Подумай, может быть, ты найдешь с десяток верных людей, которые смогли бы защитить вас в дороге?

Я обещал подумать, но времени до отъезда оставалось мало, и вряд ли я успел бы найти верных и храбрых людей, которые не побоялись бы европейских бандитов. А таковых, как я слышал, в