Шарлатан 3 - Квинтус Номен

и потому, что их просто селить было некуда – при том, что в городе места для строительства жилья более чем хватало. Но уже сейчас треть рабочих того же ГАЗа на дорогу до работы тратило от полутора часов в одну сторону, и желающих проводить в набитом транспорте седьмую часть жизни с каждым днем становилось все меньше. А если тот же рабочий на дорогу от дома до работы будет тратить хотя бы сорок пять минут, то картина могла бы очень серьезно измениться – но вблизи заводов дома строить было уже негде, а строить жилье в «транспортной недоступности» просто смысла не имело – а ведь расстояния-то, если по карте смотреть, там вообще смешные были! От Мызы до площади Минина расстояние составляло километров шесть, а на транспорте это расстояние преодолевалось за час, да и то, если повезет.

Правда, в Горьком строить метро так, чтобы связать обе части города, было очень непросто: перепад высот оказывался слишком уж большим – но любые трудности в принципе можно было преодолеть. А пока строить начали две несвязанные друг с другом ветки: одну в Нагорной части и одну в Заречной. И строить их стали по-разному: в Нагорной части решили строить метро глубокого залегания и там уже в два котлована опустили проходческие щиты, а в Заречной части метро строилось мелкое, для будущих тоннелей просто большие канавы выкапывались. Тоже дело не самое простое, но «место было», хотя стройка и довольно сильно мешала уже транспорту наземному. Да и не везде место для канав действительно имелось, однако пока строили то, что можно было выстроить «открытым способом».

А метро – это штука очень недешевая, и в бюджете города расходы на такую стройку не закладывались. Честно говоря, Сергей Яковлевич имел серьезный шанс сильно получить по шапке даже за то, что он такую стройку просто разрешил начать: по каким-то государственным нормативам метро полагалось строить в городах с населением больше миллиона человек, а в Горьком пока проживало чуть меньше семисот тысяч. Однако, учитывая, что бюджетных средств на это не тратилось, был шанс все же проскочить без тяжких телесных.

Но это у товарища Киреева шанс был, а на мои затеи у Зинаиды Михайловны просто денег не было. Были, конечно – так как КБО стала теперь организацией республиканской, какие-то денежки можно было и из других областей вытащить… Можно было, но все же нельзя: в других областях тоже люди живут, и живут они достаточно паршиво, так что там те же стройки зажимать ради получения мною удовольствия было бы в корне неправильно. Тем не менее небольшую копеечку наш главбух выделись университету смогла, причем – посредством чисто бухгалтерских ухищрений – из бюджета самого университета.

Андрей Николаевич, наш ректор, все же смог получить фонды и финансирование на строительство двух новых корпусов для университета. Естественно, деньги были выделены сугубо безналичные – однако как из таких денег выудить «фонд зарплаты» в КБО очень хорошо люди знали. Причем никто даже не думал о том, чтобы какие-то законы или правила нарушить, просто совершенно за безналичный расчет в стройартелях были приобретены стройматериалы, то есть кирпич, цемент, арматура всякая и нужная для стройки «деревяшка». Причем приобретено все это было по «артельным» расценкам, то есть университет еще и сэкономил на этом денег достаточно, чтобы подумать о строительстве еще одного (на этот раз уже «исследовательского») корпуса – ну, по крайней мере в нынешнем году его фундамент заложить и коммуникации провести. А стройартели всю полученную «безналичку» потратили на приобретение сырья и дополнительного оборудования, благодаря чему выпуск продукции у них увеличился и довольно много этой продукции было продано уже населению. Ну и вот… меня в этой простой операции удивило лишь то, что Зинаида Михайловна (точнее, четыре бухгалтерши, которым она это провернуть поручила) всю схему смогли «в уме просчитать» буквально в режиме реального времени. То есть просчитали они ее мгновенно, а воплощение такой затеи требовало уже нескольких месяцев, однако кредиты для закрытия тех же кассовых разрывов никто не отменял, тем более что в летнюю пору закрыть их труда особого не представляло и «советские банкиры» это прекрасно знали.

Но для того, чтобы все задуманное «пело и плясало» пришлось и Лене Зотовой поработать более чем серьезно, по комсомольской линии поработать. Все же «центральная бухгалтерия» очень четко все подсчитала и меня предупредили, что налички на все расчеты со студентами за летнюю работу хватит только ближе к концу октября, так что ей (да и всей комсомольской организации университета) пришлось договариваться с народом о том, что с ними полностью рассчитаются только к ноябрьским. Но так как студенты в большинстве своем не собрались заработанное за лето тут же и потратить, то комсомольцы с этим справились.

Да и денег потребовалось все же меньше, чем я поначалу думал: преподаватели, решившие «заняться изобретением вычислительной машины и всего, что для этого потребуется», в рабочие группы набрали около тысячи человек и на все про все потребовалось даже чуть меньше миллиона. Тоже деньги немаленькие, но все получилось обеспечить с гораздо меньшими трудностями. С меньшими для бухгалтерии, я тут вообще только сбоку стоял и разевал рот от удивления, глядя на то, как ловко у них все получается.

И даже не очень-то и сбоку: после окончания сессии я сначала на недельку уехал обратно в Кишкино, а затем еще на неделю съездил к Маринке: она меня пригласила посмотреть, какие интересные механизмы на ее заводе теперь делать научились. Причем одну машину – «экспериментальный турбодвигатель» на семьдесят лошадок там стали уже серийно делать: оказалось, что такой двигатель очень нужен советской авиации. Не сам по себе, а в комплекте с электрогенератором: выяснилось, что получать электричество с такого генератора в полете заметно дешевле, чем ставить генераторы на основные двигатели. То есть с них-то генераторы никто снимать пока не собирался, а вот запустить двигатель в полете или на необорудованном аэродроме стало совсем просто.

И с генераторами стало просто: у КБО появился «свой источник меди», небольшой, но очень стабильный: в Скопине заработал завод по переработке пиритовых огарков. То есть он еще весной заработал, но там долго наладка всего оборудования шла – а перед моим «полуюбилеем» завод заработал на полной мощности, перерабатывая в сутки тысячу тонн «ценного сырья». И выдавая очень нужной стране меди по две с половиной тонны – но страна на эти крохи не позарилась и предприятия Комбината могли ее тратить уже по собственному разумению.