Шарлатан 3 - Квинтус Номен

контактное давление именно в электрических разъемах – а для медного или луженого контакта нормативное давление, обеспечивающее нормальный контакт уже электрический, должно составлять примерно килограмм на квадратный миллиметр. В принципе, немного, но для девятиштырьковой лампы, у который каждый штырь имеет контактную площадь порядка трех миллиметров, суммарное контактное давление уже находится в районе тридцати килограммов. И если лампа вставляется или вытаскивается, то это давление нужно как-то преодолеть. Конечно, если подобрать металлы максимально «скользкие», с коэффициентом трения в районе от трех и даже от двух десятых, то лампу нужно давить с силой килограммов в десять, а если ее при этом и покачивать, уменьшая «мгновенную контактную площадь», то и пяти кил хватит – но при таком покачивании разъем все же расшатывается и качество контакта ухудшается. Но это – простая радиолампа, а если это разъем на полсотни штырей? Поэтому в тех же разъемах ШР втыкание и растыкание производилось с помощью наружной гайки, которая нужна была вовсе не для того, чтобы разъем «потом не рассоединился», а чтобы просто контактные штыри впихнуть в гнезда или оттуда их выпихнуть. Но на лампу-то гайку не накрутишь!

У «желудя» контакты не внизу были, а торчали по бокам из-под «шляпки» и их куда-то втыкать вообще не предполагалось, они «под пайку» делались. Но в ЭВМ с ее тысячами ламп, которые гарантированно когда-то перегорят, пайка не годилась – и я, вспомнив свое «компьютерное прошлое», сделал разъем «с нулевым давлением», где деталь просто вставлялась в гнездо, а затем специальным клином контакты прижимались друг к другу. С любым практически контактным давлением, тут сила его определялась исключительно прочностью материала, из которого разъем делался. Конечно, придумать «клиновой замок» для круглого разъема было непросто – но я собственно «придумывание» переложил на людей уже в этом деле соображающих, а сам только «общую идею» озвучил. Но парни разъем сделали (из индустриального института парни, в университете нужных знаний просто не давалось), и теперь контактное давление для «нашего желудя» составляло что-то в районе двух с половиной кило на миллиметр. Потому что кило – это для «дешевых» контактов, медных или никелированных, а для, скажем, серебра требовалось уже более двух килограммов. Правда для золота и полкило должно было хватить – но в данном случае поговорка «много – не мало» истине соответствовала на все сто. Конечно, именно ламповый разъем там могли сделать и с давление свыше десяти килограммов, так как панелька у ребят изготавливалась из какой-то очень прочной керамики, но тогда бы потребовался очень длинный рычажок, которым контакты затягивались, и очень прочный «замок», способный все же панельку в зажатом состоянии удерживать. А нам такой хоккей точно был не нужен.

Еще в индустриальном ребята «до кучи» разработали и функциональный аналог ШРовского разъема, и довольно забавную конструкцию разъема для печатных плат – и на все это подали патентные заявки. Но и их подали «правильно», о чем я ребят все же предупредил: все бумаги пошли через первые отделы (как индустриального института, так и университета), так что никаких претензий со стороны госбезопасности я по этому поводу не ожидал. И по остальным поводам тоже, а вот относительно определенного «нецелевого использования средств» претензии (уже от того же Госплана) были вполне вероятны: я все же совершенно «нецелевым» способом довольно много денег тратил, причем в обход централизованной бухгалтерии.

Например, был такой совершенно неиндустриальный город Камышин, там из всей «индустрии» только швейная фабрика была и вроде уже строился большой хлопчатобумажный комбинат. А я затеял там другую стройку. Потому что в Павлово автобусостроители на попе ровно не сидели, разрабатывали всякое – и разработали в том числе и «настоящий городской автобус». Два автобуса, и тот, который побольше, представлял из себя по сути дела «сдвоенный» кусов нынешнего павловского изделия. То есть сзади к кузову приделали еще один такой же, только без кабины водителя – и получился у них автобус длиной в десять с лишним метров, в котором было уже не девятнадцать сидячих мест, а двадцать пять. Зато стоячих мест стало побольше семидесяти (от упитанности пассажиров это зависело): сиденья там ставились уже не по четыре в ряд, а только по три и даже по два. А еще двери поставили «двойные», то есть вдвое более широкие, чем у «оригинала», которые теперь в обе стороны открывались – что посадку и высадку пассажиров делало гораздо удобнее и быстрее. Мотор там был поставлен а сто сорок сил (дизель, конечно) – то есть и динамика машины оказалась весьма неплохой – но вот у себя такой автобус завод производить просто не имел возможности. Но так как, по большому счету, для его серийного выпуска требовалось лишь новое кузовное производства, я решил такой заводик как раз в Камышине и построить.

Второй автобус, разработанный в Павлово, был совсем уже маленьким, на десять пассажиров. Микроавтобус по сути, тоже, по моему мнению (и по «прежнему опыту) машина стране нужная. Ее в Павлово тоже делать было негде – но ведь Комбинат уже «шагнул на Восток», а на востоке тоже было много интересных городов. Например, был там очень интересный город под названием Тобольск, Небольшой, и какой-то, с моей точки зрения, «застойный»: в нем за двадцать лет население вообще не прибавилось. Так что выстроить там заводик микроавтобусов я счел делом полезным.

А вот деньги на эти новые заводы я получал способом, который можно было счесть не совсем законным. Основанном на том, что все расчеты со стройотрядами студенческими по правилам должны были проводиться «в первой декаде сентября». А выплаты заработной платы, если такое особо предусматривалось в заключаемых с такими отрядами договорах, могли быть завершены и до ноябрьских праздников, но меня этот пункт вообще никак не волновал, меня именно расчеты заинтересовали. Просто потому, что в положении о студенческих отрядах говорилось именно о расчетах, но не оговаривалось, кто в этих расчетах являлся плательщиком, а кто получателем платежей. Понятно же: студенты работают, а предприятия и организации им платят, какие еще уточнения-то нужны?

А раз уточнения не нужны… Университет в своей работе задействовал половину студентов, а остальных мне удалось с помощью комсомольской организации тоже по стройкам не распределить. Пользуясь «личными связями» я просто забрал «во временное пользование» пять сотен «Векш»-фургончиков, и организовал пять сотен небольших «мобильных магазинчиков», которые развозили по деревням и селам разные товары. В основном производимые на предприятиях местпрома, входяших в систему КБО, и товары организованная «мобильная торговля» прямо на этих предприятиях и получала. За