Шарлатан 3 - Квинтус Номен

учтите: дальше предмет будет гораздо сложнее и вы больше так уже от меня не отделаетесь. А сейчас… Кириллов и Зотова, вы все же сразу не уходите, я хочу с вами кое-что обсудить еще. По научной и по комсомольской работе. Вы, надеюсь, можете ненадолго задержаться?

Глава 10

Вообще-то студенты – обычные люди, ну, а большинстве своем обычные. И, как все остальные люди за Земле, периодически хотят кушать. Иногда и пить (причем отнюдь не простую воду), а еще хотят удобно и красиво одеваться и обуваться. Последнее особенно касается женской половины студенчества: если парни в большинстве своем вполне довольствовались стройотрядовскими куртками и штанами, а на ноги надевали рабочие ботинки-«говнодавы» по сто сорок рублей пара, то девушки, если стройотрядовские куртки и носили, то обязательно поверх платьев, штаны стройотрядовские в мирное время предпочитали не надевать (разве что уж совсем припрет), а на ноги предпочитали надевать хоть какие-нибудь дешевенькие, но туфли. И единственной проблемой в удовлетворении таких своих хотелок было то, что все это стоило довольно заметных для студенческого бюджета денег. То есть это сейчас стало проблемой не критической, деньги студенты могли относительно просто заработать – в тех же стройотрядах, например. Но в этом случае они на лето шли в эти стройотряды и там работу работали: строили всякое в основном. Труд довольно тяжелый, но и вознаграждение за него тяжести труда соответствовало – и все были счастливы.

Почти все: Юрий Исаакович от этого ни малейшего счастья не испытывал. Да и не он один: ведь на протяжении большей части учебного года очень многие студенты занимались важными исследовательскими и вполне себе практическими работами, например, схемы паяли очень непростые, платы печатные ручками рисовали – а с окончанием сессии вся эта масса трудолюбивых студентов должна была стены университета покинуть и все научные и исследовательские работы должны были остановиться. Причем не на лето, а на гораздо более долгий срок: народ же навыки пайки растеряет, забудет, как электронные схемы рассчитывать – в общем, для «повторного вхождения в процесс» всем им еще месяц, а то и два потребуется. А если учесть, что большинство таких студентов (и даже аспирантов) с этой работой «временно завязали» еще до наступления зачетной сессии, то приостановка работ грозила затянуться минимум на полгода.

И ладно бы только с паянием и рисованием студенты «притормозили», тут навыки можно будет относительно быстро восстановить. А вот в «смежных областях» вроде отработки методик покрытия электродов разными металлами такие «приостановки» грозили вообще работу полностью сорвать: как я понял, химия там должна будет использоваться настолько ядреная, а оборудование для работы с ней нуждалось в настолько длительной подготовке, что перерыв за три месяца попросту «возвращал» ситуацию к исходному началу всех работ в этом направлении. И преподаватели (и ученые – у нас все же практически все преподаватели именно учеными и были) решили, что единственный способ работу не завалить – это студентов из университета просто «не отпустить в стройотряды».

Однако все преподаватели (и даже ученые) – они тоже, в общем-то, обычные люди. Которые тоже хотят кушать, хорошо одеваться и вообще жить полноценной жизнью. И которые прекрасно понимают, что и другие люди в целом-то хотят примерно того же, а для этого и другим людям нужны деньги – которые, в данном случае, студенты и аспиранты могут получить в стройотрядах. Но если у них появится возможность получить их уже в самом университете, занимаясь все той же научно-практической работой – то есть если бы студенты за такую работы тут же, на месте и зарплату какую-то получали… Хотя бы треть студентов, которую получилось бы оставить на этой работе в университете, ведь летом они могут ей заниматься не в свободное от учебы время, а полный рабочий день, и сделать могут гораздо больше… Вот только денег на это у университета не было – но у университета «был» я.

Ну и комсомол был, в данном случае в лице Лены Зотовой, но ее намечалось задействовать лишь в случае, если я смогу каким-то образом денег университету достать. Ведь стройотряды у нас как раз комсомол организовывал, а если несколько комсоргов групп поддержат идею уже в университетском комитете комсомола, то проблемы решать будет проще – и Юрий Исаакович мне все это и объяснил:

– Ведь все эти работы по вашим предложениям ведутся, значит, результат вам нужен…

– Ну, если в очень узком смысле вопрос рассматривать, то да, он нужен мне. А если смотреть на вопрос глобально, то он, как мне кажется, нужен всей стране. И страна должна эти работы поддерживать…

На товарища Неймарка стало даже как-то жалко смотреть, на его лице читалось такое разочарование…

– Однако я подозреваю, что в первую очередь выполнение всех этих работ будет очень интересно централизованной бухгалтерии КБО. Вот им, бухгалтерам нашим, такая машина точно очень много пользы принесет. Причем пользы простой и наглядной, которую несложно подсчитать в рублях и копейках. Я думаю, если в университете найдется достаточно морально устойчивый товарищ, способный не моргнув глазом согласиться с тем, что он сам является потомком крокодила и гиены, то можно будет подписать нормальный хозяйственный договор, средства от которого позволят заинтересовать студентов в непокидании родных стен на лето.

– А почему крокодила и этой, гиены?

– Это только пример, я, в понимании Зинаиды Михайловны, вообще произошел от некоторых парнокопытных и очень неприятных пресмыкающихся. Последний раз я у нее был помесью ишака и аспида, причем в результате этого удивительного скрещивания получился предмет вообще неодушевленный, в виде заготовки какого-то столярного изделия – что не мешает мне с ней все же по некоторым вопросам общий язык находить. Так что переговорщик от университета должен быть морально устойчивым… и арифметику все же хорошо знать: Зинаида Михайловна все же почти закончила матмех и аргументы воспринимает лишь выраженные в конкретных цифрах. У нас сколько народу учится, две тысячи примерно? Ладно, с истфака нам только девчонки нужны будут…

– А они-то зачем? – очень удивилась Лена.

– Матрицы шить. Я думаю, вообще почти все девчонки университета именно этим летом заниматься будут: КБО согласится машину оплатить только если в ней памяти будет не меньше шестидесяти четырех… шестнадцати тысяч килослов.

– Сколько?! – удивился уже Юрий Исаакович. То есть не то, чтобы удивился, он просто обалдеет, услышав, какой объем памяти я предполагаю использовать. То есть хочу получить, ведь в машине товарища Брука память содержала аж сто