Шарлатан 3 - Квинтус Номен

двадцать восемь слов, а в машине Лебедева ее было вчетверо меньше. А тут такие цифры называются… хорошо еще, что приставку «кило» он верно понял.

– Столько. И получить столько вообще просто: если за работу посадить пять сотен девчонок, которые все же иголку в руках держать умеют – а других я вообще нигде тут не видел – то каждой за все лето потребуется прошить всего-то по тридцать два слова. Думаю, они даже не просыпаясь толком с такой работой легко справятся. А если им за работу еще и платить по-человечески… вы у себя в руководстве выберите, кого на растерзание к Зинаиде Михайловне пустить, а со всем остальным пусть уже комсомол справляется. Лен, как тебе моя идея?

– Мне не нравится, ведь в стройотряде парни могут и пару тысяч заработать, да и девчонки до тысячи получить легко смогут, а здесь…

– Ну, уровень зарплат по хоздоговору в университете ты назвала. Два килочеловекоработника, по две тысячи рублей… дифференцированно, конечно, а тебя назначим главшвеей с коэффициентом зарплаты полтора…

– Я вообще в отряд записываться не собиралась, дома родителям помогать хотела, там много всякого накопи… с каким коэффициентом?

– Вот видите, Юрий Исаакович, вопросы по памяти уже закрыты. Осталось за лето с логическими схемами справиться, ну и со всем прочим.

– То есть ты говоришь, что вопрос финансирования можно считать решенным? – очень довольным голосом поинтересовался товарищ Неймарк.

– Нет, я хочу сказать, что я попробую убедить руководство КБО в том, что деньги на такую работу не окажутся выброшенными на ветер. И мне в этом потребуется большая помощь уже от руководства университета.

– Тогда давай прямо сейчас пойдем в деканат радиофака и там уже с теми, кто работу будет непосредственно курировать, все вопросы и обсудим. Сам понимаешь: я такие вопросы решать просто не могу…

В целом день у меня выдался очень насыщенным, а единственным «полезным выхлопом» стало то, что я получил возможность самостоятельно выбрать для себя, любимого, день и время сдачи экзамена по аналитике. Мне даже предложили просто экзамен автоматом проставить, но я предложение «гневно отверг»: в таком случае мое участие в добывании финансирования для научных программ университете можно было рассматривать как завуалированную взятку за получение «незаслуженной оценки». И не то, чтобы я такие взятки не мог принять по соображениям морали, я просто знал, что наверняка найдутся люди, которые сочтут необходимым «просигнализировать куда надо» – а это было бы хоть и небольшим, но ударом по моей безупречной (пока еще) репутации. Ну а то, что по «коммунизму» мне опять «автомат» поставили, на репутацию мою точно никак не влияло: ведь товарищ Сталин лично отметил, что я имею полное право «шагать в первых рядах строителей социализма». Вот я и шагал… не особо торопясь, чтобы со штанами моими никаких неприятностей не происходило, но и не тормозя на этом пути сверх необходимого.

В деканате соседнего факультета мы быстренько обсудили основные направления предстоящей работы и прикинули (очень примерно) «потребности в рабсиле» и, соответственно, в финансировании первоочередных программ. И нескольких «непервоочередных» тоже. Добывать денежки на них еще лишь предстояло, причем прилагая особые и очень непростые усилия, но по одной такой программе добыча финанса проблем вообще не представило. Вечером я позвонил Маринке:

– Привет, родственница, давно не слышались. Как сама поживаешь, как дети?

– И тебе привет, поживаю хорошо, дети тоже, слава богу, здоровы и веселы. Зачем звонишь? Говори быстрее, я ужин сейчас готовлю.

– Да вопрос на минуту всего. Помнишь, я тебе про пушку говорил? Так вот, в университете все сметы, наконец, составили и тебе нужно будет им всего двести восемьдесят четыре тысячи за нее заплатить. Но пушку получишь только осенью, а платить нужно уже сейчас.

– И из-за этого ты меня и дома достаешь? На работу завтра звони, после десяти – у меня до десяти пятиминутка на два часа, и скажешь реквизиты куда деньги переводить. На следующей неделе они уже в университете будут, так нормально?

– Нет, мне лень звонить будет. Я лучше к тебе кого-нибудь из университетской бухгалтерии пришлю, с договором на эту работу и со всеми прочими бумагами. А то опять тебя трясти будут, зачем ты Шарлатану деньги переводишь без документов.

– Ну, давай так. Самолет из Горького у нас в одиннадцать вроде прилетает… ты скажи в бухгалтерии, пусть в нашу позвонят чтобы знать кого встречать: пешком-то с аэродрома до нас час идти, даже если дорогу знать. Все, у меня молоко убегает!

Из Маринки вытащить небольшой финанс было несложно, ведь мы этот вопрос с ней давно уже обсуждали (в чисто технологическом плане) и она копеечку необходимую заранее заныкала. А вот из Зинаиды Михайловны денежки вырвать оказалось очень непросто. Потому что Горький, несмотря на все усилия КБО по организации разных предприятий «в провинции», все равно бурно рос – и там требовалось строить очень много всякого. Не только жилья много, но и, скажем, совершенно «инфраструктурных» объектов. И строить их было абсолютно необходимо. Я считал, что необходимо, да и Сергей Яковлевич тоже мнение мое разделял – но раньше он ничего поделать просто не мог, а теперь кое-что смог. Большей частью все же «за счет КБО», но даже Зинаида Михайловна с ним соглашалась и как раз на такие проекты деньги выискивала.

А самым дорогим инфраструктурным проектом стало метро. Вот сколько я себя помню (в новой жизни), столько общественный транспорт в городе меня и поражал, причем в самое сердце поражал: я вообще иногда не понимал, как горьковчане по городу перемещаться могут. Автобусы ходили набитые так, что в них пассажирам даже дышать приходилось по очереди, чтобы кузов автобуса не лопнул. С трамваями картина тоже выглядела не лучше, троллейбусы… на весь город их и было-то чуть больше двух десятков, и они транспортную проблему решить точно не могли. Да и «пассажироемкость» у нынешних троллейбусов была, скажем так, маловата: почему-то в них предпочитали поставить побольше сидений, и «мест для стояния» оставалось очень мало. Ну и павловские маленькие автобусы из-за емкости даже всерьез не рассматривались – а вот метро…

Метро могло решить сразу кучу городских проблем. И, что для товарища Киреева было особенно важно, могло решить остро стоящую перед городом проблему нехватки рабочих на заводах. Рабочих в городе не хватало в том числе