Ревизор: возвращение в СССР 32 - Серж Винтеркей

— Серьёзно? — удивлённо посмотрела она на него. — Хорошо, что предупредил… А то я, и правда, поверила бы…

— У них, знаешь, сколько таких приёмчиков? — с досадой проговорил он. — Поэтому негр всё правильно делает. Нельзя рассказать о том, чего не знаешь.

— Ну, подожди, — возразила Лера. — Но когда вернуться собирается, он же мог бы ей сказать? Как это может ему повредить? А каково Любке здесь оставаться, если она не знает, когда он вернётся и вернётся ли вообще?

— Лер, а если он сам не знает, когда он вернётся и вернётся ли вообще? Ну, что ты, как маленькая? Не поняла ничего в ресторане? Его могут принять в любой момент. Он может срок получить. Его могут на родине прикопать, у нас никто и знать не будет… Африка нищая, он по их меркам, да еще таким бизнесом занимаясь, миллионер натуральный. Введет в соблазн кого, его и грохнут. Так что он ей должен сказать? Прощай, дорогая, возможно, мы сейчас видимся с тобой в последний раз?

Лера отвернулась с недовольным видом. Слышно было только, как нож стучит по разделочной доске. Оправдывая нового приятеля, Сергей высказал подруге свои собственные мысли и опасения. Как ни крути, а срок за то, чем он занимается, светит немаленький.

* * *

Перед тренировкой в раздевалке Сатчан, только появившись, сразу направился ко мне.

— Помощница сказала, ты звонил сегодня?

— Да уже неважно… Был вопрос, сам решил, — ответил я. — А куда ты так сегодня сорвался с полдня?

— А-аа, — улыбнулся он. — В Сокольниках выставка сегодня открылась «Автосервис-73», вход был только по пропускам. Сходили с Бортко, Ригалёвым и Войновым.

— Ну и что там было интересного?

— Ну и выставка сама, конечно! Но не менее интересное — это машины, на которых иностранцы на выставку приехали!

Когда я осознал, что он сказал, меня такой смех разобрал. Конечно, сейчас в СССР любая иномарка — диковинка. А если ещё и представительского класса!.. Небось, дипломаты да главы представительств зарубежных стран и предприятий приехали в первом дне выставки поучаствовать. С белыми номерами, конечно, по которым сразу можно понять, что машина принадлежит иностранцу…

* * *

Москва. Партком завода «Серп и молот».

— Сколько-сколько⁈ — воскликнул Пестов, не поверив собственным ушам.

— Сто шестьдесят три тысячи рублей, — повторил Ваганович. — Мы сами поверить не могли. Я тогда ещё вторым секретарём горкома был. Мы сразу с первым в РУВД приехали. Статья в газете об этом была… Без подробностей, правда. Следствие ещё шло.

— Нет, но какой облом, мужик копил-копил и помер, имея сто шестьдесят с лишним тысяч, — задумчиво проговорил Лосев.

— Бывает, — развёл руками Ваганович.

— Угу, — недовольно проговорил Пестов. — Бывает хуже, но реже… На чём же он умудрился столько денег сделать?

— Заведующий городской базой-то? — с усмешкой взглянул на него главный механик Колпаков.

— Это же тебе, Егор Романович, не Москва, — возразил ему Лосев. — Маленький город, снабжение соответствующее… На чём он, правда, мог столько денег сделать?

— И недостача там была, — задумался Ваганович, припоминая события двухлетней давности. — Товарные муляжи вместо самих товаров на полках лежали… Но на этом, действительно, таких денег не сделать. Он через нашу городскую базу левые товары продавал.

— Это как? — удивлённо спросил Колпаков. — Где он их брал?

— Этим делом следствие занималось, Егор Романович. А его с какого-то момента в область забрали. Учитывая размер суммы…

— Вот так всегда! — недовольно заметил Лосев. — На самом интересном месте!

* * *

Святославль.

Левичев написал заявление об увольнении с завода, но его заставили отрабатывать две недели. Он уже мысленно распрощался и с ЖБИ, и со Святославлем. Ему ещё придётся какое-то время здесь появляться, пока они не продадут дом в Шамордино, но в душе он уже считал себя жителем Брянска и посматривал на коллег свысока. Ещё он очень жалел о потере машины… Уже привык к ней и чувствовал себя униженным каждый раз, когда приходилось добираться куда-то на рейсовом автобусе.

Ну ничего. Будет ещё и на моей улице праздник, — успокаивал он себя, поглядывая на часы.

Хоть он и решил принципиально ничего не делать на работе все оставшиеся две недели, что его заставили отрабатывать, но высиживал жопа-часы в кабинете исправно. Дождавшись окончания рабочего дня, он направился домой, с раздражением размышляя, что придётся сейчас ждать автобус и трястись вместе со всеми…

Но едва он вышел с проходной, как к нему подскочил Рябов, с которым они совсем недавно квартиры обменяли, и с размаху врезал по лицу. От неожиданности Левичев застыл на месте, и кулак Рябова пришёлся точнёхонько в нос. Потеряв равновесие, Левичев рухнул на задницу. И ошалев от происходящего, подниматься не спешил.

— Вставай, трус! — заорал взбешённый Рябов, сжимая руки в кулаки. — Чего расселся⁈

Убрав руку от лица, Левичев увидел на ней кровь.

— Ты мне нос разбил, гад! — гнусавым голосом ответил он, и не думая вставать.

Что за придурок⁈ — раздражаясь ещё сильнее, думал он. — И так на этих обменах машины лишился, так ещё и этот идиот нос разбил! А главное, за что⁈ А действительно, за что?

— Ты чего вообще? — спросил он.

Рябов со всей злости врезал ногой в бордюр рядом с ним, и заорал:

— Ты что с квартирой сделал⁈ В ней же находиться невозможно, не то что жить! Дышать нечем! С тобой по-человечески, а ты!.. Сволочь! Верни мне назад мою квартиру!

Мимо них проходили работники завода, замедляя ход и с любопытством поглядывая на сидящего с окровавленным лицом Левичева и беснующегося рядом Рябова.

— Что здесь происходит? — услышал он знакомый голос над собой.

Повернув голову, Левичев увидел над собой главного инженера завода Козина.

— Виктор Матвеевич, на меня напали. Вызови, пожалуйста, милицию, — задыхаясь от бешенства и крови в носу просипел Левичев.

Фиг ему, а не квартиру назад! — думал он. — Передумал меняться, гад, вот что-то и придумал.

* * *

Мытищи. Квартира Голубевой.

Василий и Люба подъехали к дому, куда их пригласили Погашев и Голубева. Сразу выяснили, что квартира эта съёмная, ни он, ни она тут не прописаны. Сам майор не появлялся здесь заранее в целях конспирации, но