Дроны над Курской дугой - Алексей Андров

Несмотря на неоднократные заверения полковника Рота в эффективности принимаемых им мер по борьбе с советской угрозой в радиоэфире, действия противника свидетельствуют об обратном: советские ударные беспилотники неоднократно беспрепятственно проникали в глубокий тыл наших войск и наносили разрушительные удары по командным пунктам и линиям связи.

Приказываю:

Немедленно арестовать полковника Гельмута Рота и препроводить его в распоряжение центрального управления гестапо в Берлине для проведения тщательного допроса.Начать незамедлительное расследование деятельности подразделения полковника Рота с целью выявления возможных сообщников, причастных к саботажу и шпионажу в пользу противника.Передать руководство подразделением радиоэлектронной борьбы временно назначенному лицу, утвержденному командованием армии, до завершения следствия.

Ответственным за исполнение настоящего приказа назначается старший следователь Гестапо, штурмбаннфюрер СС Карл Вебер.

Настоящий приказ вступает в силу немедленно.

Подпись: Оберштурмбаннфюрер СС Генрих Мюллер Начальник IV Управления РСХА (Гестапо)

Глава XIV

«Отвлекающий удар»

Часть I: «Цена манёвра»

Советский командный пункт Юго-Западного фронта (ЮЗФ), ночь на 17 июля 1943 года.

В полутёмном, освещённом приглушённым светом ламп блиндаже стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием карандаша по карте и негромкими переговорами связистов. Командующий фронтом генерал армии Родион Малиновский внимательно изучал карту боевых действий, стоя рядом со столом, на котором были разбросаны донесения и сводки разведки. Его напряжённое лицо выражало крайнюю сосредоточенность.

— Приказ из Ставки получен полчаса назад, товарищи, — негромко начал Малиновский, подняв глаза на собравшихся командиров. — Задача крайне важная. Нужно сковать немецкие резервы на нашем направлении и не позволить им усилить группировку под Курском.

Командующий 1-й гвардейской армией генерал-полковник Василий Иванович Кузнецов первым нарушил молчание:

— Родион Яковлевич, задача понятна, но ситуация крайне сложная. Наши силы сейчас значительно ослаблены. Немец обороняется прочно, а резервы противника хорошо подготовлены и мобильны.

Малиновский спокойно кивнул, не отрывая взгляда от карты:

— Именно поэтому и нужно действовать быстро и решительно. У нас есть преимущество в неожиданности. Если мы быстро форсируем Северский Донец, захватим плацдармы и закрепимся на правом берегу, немцы будут вынуждены подтягивать резервы сюда.

Командующий 8-й гвардейской армией генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков, внимательно слушавший разговор, наклонился вперёд и спросил:

— Родион Яковлевич, какова поддержка артиллерии и авиации? Нам понадобится мощная подготовка, иначе переправа через Донец станет кровавой баней.

Малиновский бросил уверенный взгляд на Чуйкова:

— Артиллерия будет вести подготовку не менее полутора часов. Авиация нанесёт удары по выявленным позициям противника. К тому же, у нас есть козырь в рукаве.

В этот момент в помещение вошёл инженер Алексей Громов. Он выглядел усталым после дороги, но держался уверенно.

— Знакомьтесь, товарищи, — представил его Малиновский. — Инженер Алексей Андреевич Громов. Отвечает за беспилотные аппараты. Думаю, вы о нем уже наслышаны. Сегодня Ставка отправила его подразделение к нам для поддержки операции.

Громов коротко поздоровался и представился генералам и начал докладывать:

— Беспилотные аппараты помогут выявить скопления немецких войск и бронетехники, а также скорректировать огонь артиллерии. Сейчас мы ограничены в количестве дронов, но даже эти силы смогут существенно помочь на первых этапах.

Кузнецов настороженно посмотрел на инженера:

— А немцы не подавят вашу связь? Насколько я знаю, они уже нашли средства борьбы с вашими аппаратами.

Громов спокойно ответил:

— Немцы действительно адаптировались к нашим старым методам, но и мы не стоим на месте. Наши новые модели работают по многоканальным прыжковым частотам. Немецкая РЭБ уже не так эффективна, хотя полностью исключать потери нельзя.

Малиновский удовлетворённо кивнул:

— Хорошо, Алексей Андреевич. Ваша задача — как можно скорее дать нам точные разведданные. От этого зависит скорость переправы и количество наших потерь.

Громов выпрямился и уверенно произнёс:

— Сделаем всё возможное, товарищ генерал армии.

Малиновский снова обратился к своим генералам:

— Итак, товарищи, начинаем артподготовку в 5 утра. В 6:50 первые части должны уже форсировать Донец. От этого зависит успех всей операции. Помните, цена манёвра высока, но ставка ещё выше.

Генералы молча кивнули. Они понимали всю ответственность предстоящей операции. Малиновский окинул собравшихся твёрдым взглядом:

— Вопросы есть?

Кузнецов и Чуйков отрицательно покачали головами.

— Тогда по местам, товарищи. Удачи нам всем. Она понадобится, — заключил Малиновский, поправляя фуражку и возвращаясь к карте. Генералы вышли из блиндажа, направляясь к своим штабам, чтобы начать подготовку к наступлению.

* * *

Часть II: «Форсирование»

Утро 17 июля было туманным и прохладным. Тишина на берегах Северского Донца внезапно нарушилась оглушительным грохотом советской артиллерии. 90 минут огненный вал обрушивался на немецкие позиции, дробя укрепления, рвя землю и воду, наполняя воздух дымом и пылью.

Когда орудия смолкли, со стороны реки поднялись густые клубы дыма. Именно в этот момент первые советские подразделения начали форсирование. Солдаты, находящиеся в лодках и на плотах, отчаянно гребли к противоположному берегу.

— Вперёд! Держать темп! — кричал командир одного из батальонов капитан Алексеев, стараясь перекричать гул боя.

На середине реки несколько лодок были изрешечены пулями, попав под шквал огня немецких пулемётов. Но другие продолжали движение, волна за волной устремляясь к берегу.

В этот критический момент на советском командном пункте Громов поднял руку и отдал команду:

— Запускайте «Комаров»! Нам нужны глаза над рекой и над берегом немцев!

Операторы быстро подняли беспилотники в воздух. Дроны, тихо жужжа, взлетали и устремлялись к берегам Северского Донца, пересекая дымовую завесу.

Один из разведывательных дронов, управляемый опытным оператором лейтенантом Сергеем Марковым, стремительно набрал высоту и резко снизился над самой рекой. Марков напряжённо следил за экраном.

— Вижу катер! Немецкий разведывательный катер! — доложил он. На мониторе были отчетливо видны силуэты немецких солдат, суетливо готовивших пулемёты.

— Готовь координаты! Быстро! — приказал Громов.

Марков быстро передал данные, и через минуту снаряды советского миномета накрыли катер, разметав его в щепки.

Другой дрон тем временем обнаружил укреплённый бункер на возвышении. Немцы, почувствовав угрозу с воздуха, открыли по аппарату шквальный огонь. Но «Комар» ловко уходил от трассирующих пуль, продолжая передавать изображения на командный пункт.

— Сектор семь, высота восемьдесят три! Уничтожить! — чётко проговорил Громов.

Тяжёлые советские артиллерийские снаряды легли точно в цель, превращая немецкий бункер в дымящуюся руину.

На противоположном берегу шла жестокая схватка. Советские солдаты, едва ступив на землю, сразу вступали в бой, выбивая немцев из окопов и траншей. В воздухе пахло порохом, кровью и горелой землёй. Капитан Алексеев, с ППШ в руках, вёл своих бойцов вперёд, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг.

К концу дня советским подразделениям удалось закрепиться на захваченных плацдармах и продвинуться на пять километров вглубь немецкой обороны.

На командном пункте генерал Малиновский и Громов внимательно изучали первые доклады с фронта.

— Плацдарм захвачен, но дальше