Дом на птичьем острове. Книга первая. Рожденная быть второй - Таша Муляр

– Может быть, хотя вряд ли, она боится туда одна ходить. – Василиса стояла у кромки воды, в раздумьях высматривая сестру.

– Знаешь, давай лучше ты направо, а я в камыши пойду и за них схожу, туда, за мыс, где не видно отсюда… А ты вдоль берега пройди до тропинки в станицу – может, она туда побежала. – Василиса вернулась к костру и палкой отодвинула рыбу подальше. – Блин, как мы не заметили, что она куда-то делась? Вот ведь малявка! Одни проблемы с ней!

Обеспокоенный происходящим, заметив странное поведение хозяйки, старый Юстас покинул облюбованное местечко в тенечке и, медленно переставляя толстые, уставшие от жизни лапы, посеменил к воде, принюхиваясь к ветру, тревожно поводя из стороны в сторону сухим кожистым носом.

Василиса шла вдоль берега, ноги увязали в песке, она уже не шла, а бежала, постепенно ускоряя шаг, ветер относил в сторону имя сестренки, которое она непрерывно выкрикивала. Рита не умела плавать. Казалось бы, как это возможно? Ребенок, выросший на море, должен уметь плавать с рождения. А Рита не научилась. Сколько раз они все по очереди пытались ее научить, но так и не смогли. В какой-то момент отец махнул рукой, сказав, что подрастет, будет с ребятней сама на море бегать, посмотрит на других и научится. Но Ритуся не научилась. Поэтому сегодня она и ходила по колено в воде – так для нее было безопасно, хотя иногда она забывалась и почти ныряла за своими маленькими верткими креветками, попутно смешно уговаривая их залезать к ней в чулок-ловушку.

Василисе показалось, что ветер донес обрывки как раз такого щебетания сестры. Она остановилась, тревожно прислушиваясь, а потом рванула в воду, огибая камышовые заросли. Именно там, в траве со стороны моря, она и обнаружила воркующую с морскими обитателями сестренку. По всплеску воды та увидела приближающуюся Василису.

– Вася, Васенька, не плещи! Ну вот, все рыбки убежали… – причитая, замахала свободной от чулка рукой на сестру Рита.

– А ну, марш обратно на пляж, дурында! Напугала нас! Куда ты ушла, кто тебе разрешил?! – разволновавшаяся Василиса дернула Риту за руку, вытаскивая ее из камыша, и даже занесла было руку, чтобы шлепнуть ее по мокрой попе. Заметив это, Рита увернулась, вырвалась и побежала по воде в глубь моря – благо тут очень мелко и можно метров двести идти по колено.

– Вот ведь наказание мне – за собой ее таскать! – с досадой пробормотала Василиса, а затем, обернувшись к берегу, громко, чтобы было далеко слышно, крикнула: – Наташ, Наташа! Я нашла ее, возвращайся!

Повернувшись обратно, чтобы поймать расшалившуюся сестру, она увидела, что девочки в том направлении, куда она побежала, нет, лишь круги на воде там, где она только что стояла.

– Рит, Рита! – Василиса кинулась к месту исчезновения ребенка и тут же сама оступилась, погрузившись почти по горло в воду, провалившись в подводную яму.

Васька ныряла и ныряла, яма оказалась глубокой, выше ее собственного роста. Каждый раз, выныривая за глотком воздуха, она судорожно оглядывала абсолютно спокойную морскую гладь, надеясь увидеть сестру. Мысли неслись с бешеной скоростью, время сжалось, и пространство изменило реальность. «Ну, где же ты, где!» – ныряя в непрозрачную воду, да еще и взбаламученную ею же, она судорожно ощупывала подводное пространство в поисках девочки. Василиса не понимала, сколько уже прошло времени – может, секунды, а может, и минуты, мозг отказывался об этом думать, приказывая нырять и искать, искать и нырять…

А Рита… Убегая от сестры, она ступала ножками по вязкому дну, такому мягкому и теплому, как животик их кота Мурзика, пока, сделав следующий шаг, не достала до этого самого дна и, оступившись, резко ушла под воду. От неожиданности она закричала, огромная масса воды цветущего ярко-зеленым цветом моря накрыла ее, заполонила ее рот, заглушив крик – и в тот же миг сознание покинуло ее, отключив от внешнего мира. Вместо него перед Ритой явилась другая картинка – в залитой солнцем комнате на широкой постели, застеленной уютным розовым пледом, в окружении забавных плюшевых зайчиков лежали мама, Василиса и сама Риточка, все в одинаковых ситцевых халатиках в мелкую ромашку, сшитых с запа́хом и на тесемках, по последней моде. Мамочка обнимала своих дочек, нежно проводила теплой рукой по голове, перебирая волосы, и пела песенку Мамонтенка, Василиса ей подпевала, а Рита лежала тихо, закрыв глаза, и слушала, слушала…

Вот рука нащупала под водой что-то похожее на водоросли, Василиса судорожно сжала пальцы, потянула на себя, одновременно отталкиваясь ногами, чтобы всплыть. Ей и самой уже не хватало воздуха, в висках стучало, темнота, страх и отчаяние отупляли и мешали соображать.

Вынырнув и вытащив за волосы невесомое тельце сестренки, она подхватила ее на руки, держа под мышками перед собой, голова Риты повисла на бок, она не дышала, была похожа на сломанную и выброшенную в море старую куклу. Страх парализовал Василису. Она начала трясти девочку изо всех сил, то прижимая к себе, то отстраняя от себя.

– Рита, ну Риточка, дыши, дыши, моя хорошая, прости меня, прости! – Василисе было так страшно и больно, что она не могла думать и дышать, забыла, где находится, не понимала, что ей делать, она прижимала сестру к себе и бежала по мелководью в сторону берега.

– Стой, не так, переверни ее вниз головой и положи на плечо, – как профессиональный спасатель, командовала Наташа, успевшая вернуться на крик подруги.

Юстас скулил рядом, беспокойно бегая вокруг, не понимая, что происходит.

– Хотя нет, лучше положи ее на спину. Да, вот так. Отойди! – Она нагнулась над девочкой и стала ритмичными движениями нажимать на грудную клетку, попеременно вдыхая воздух в рот Риты.

Василиса, бледная, словно обескровленная, будучи не в силах сидеть даже на корточках, подогнув ноги, буквально съехала на песок, к ней тут же подошел пес и стал лизать ей лицо.

«Ну, ну, Риточка, дыши, дыши… – молилась она про себя, облокотившись без сил на старую большую собаку, как на единственную поддержку. – Господи, прошу тебя, если ты только есть, я все сделаю, буду очень хорошей, только верни мне Риту, прости меня за все, Господи!»

Глухой булькающий звук вырвался наружу изо рта девочки вместе с фонтаном бурой воды, Рита перевернулась на бок и начала судорожно кашлять, покраснев, сотрясаясь всем телом.

– Маленькая моя, хорошая, девочка моя, прости, прости меня… – причитала Василиса. Слезы текли по ее лицу, она то и дело смотрела на стоявшую рядом Наташу