Я с тобой! - Людмила Лаврова
Я с тобой! читать книгу онлайн
«Я с тобой!» – это не просто фраза. Это тихое присутствие рядом, когда опускаются руки. Это теплая шерсть под ласковой рукой в самый тревожный вечер. Это взгляд, в котором все понятно без слов: «Я тебя понимаю».
Кошки и собаки – не просто домашние любимцы, это настоящие спутники жизни. Они чувствуют больше, чем способны сказать люди. Знают, когда подойти и молча положить голову на колени, направив свой преданный взгляд на вас. Когда весело прыгнуть на подушку, возвращая в дом смех. Когда быть рядом – просто быть, не требуя ничего взамен. Когда просто погладить своей лапкой, чтобы унять душевную боль.
Вторая книга цикла продолжает нежные, светлые истории о людях и животных, встретивших друг друга в нужный момент. В первой книге они только просили: «Возьми меня с собой!» – и были услышаны. А теперь они здесь. Рядом. Всегда.
Каждая история в этой книге – это ода любви, доверию и той крепкой невидимой нити, которая соединяет человека и животное. Герои книг переживают разные испытания: одиночество, потери, разочарование, но рядом с ними всегда кто-то из пушистиков, кто словно шепчет своим видом, своей верностью: «Я с тобой!»
Эта книга для всех, кто хотя бы раз в своей жизни чувствовал: настоящая привязанность не нуждается в доказательствах. И иногда достаточно просто знать – ты не один.
Счастье приходит на четырех лапах и остается с тобой! Навсегда…
– Что-то ты, Михалыч, совсем смурной стал. Неладно что-то? Дома? Или жена пилит? Они ведь, бабоньки, такие. Сколь не дай, а все мало будет! Природа требует!
– Нет, мужики. Не о том вы. Все хорошо у меня с женой. Лучше ее и на свете нет! Одна была, да и та мне досталась.
– Ну-ну! А чего грустишь тогда?
На это Михалычу ответить было нечего. Он и сам не знал, в чем причина. А точнее, догадывался. Но правда эта была такой горькой, что хотелось волком выть и Луну для этого звать было не обязательно…
А все потому, что Елена на него смотреть перестала. Совсем. Ходила мимо и не видела. Спросит Николай что – ответит. Спокойно, без нерва или обиды. Но тут же опять отвернется – и нет ее! Вроде и рядом стоит, руку протяни и дотронься, а будто пусто на этом месте!
Михалыч к сантиментам приучен не был. Раз-другой спросил у жены, что не так, а та или плачет, или отмахнется:
– Не выдумывай!
А потом взяла, да и выдала:
– Ухожу от тебя! Надоело все! Сил моих больше нет!
– На что у тебя сил не осталось, Леночка? – недоумевал Михалыч.
– На жизнь такую распрекрасную! Не спрашивай меня ни о чем, Коля! Все равно ответить я тебе не смогу!
Согласиться с ее доводами Николай, конечно, не спешил. Но и поделать ничего не мог с тем, что жена творила. Не безгласная же она! И не подневольная! Свободный человек, хоть и кольцо обручальное на пальце…
А вот думать о том, что происходит, ему никто не мешал. И пришлось Михалычу вспомнить все, что матушка говаривала насчет женского пола.
– Ты, Коленька, будь ласков с женой! У мужиков это не принято. Редко какой из вас, сердешных, о нас все понимает. А женщина ведь хоть механизм и сложный, а в обращении на деле – проще некуда! Видишь, что плачет – пожалей да приголубь! Да не спрашивай ее ни о чем! Сама расскажет. Или потаится. Это уж как сама решит. Просто пожалей, как я велю. Поверь, она это оценит! С получки – возьми да побалуй чем. Просто так, без повода. Что любит, тем и порадуй! Сладеньким или соленым. Что по сердцу придется половине твоей. Цветочек какой принеси, по дому пособи и еще разок приголубь, да как следует. И будет тебе счастье! Нам ведь нужно все и ничего, сыночек. Так мы устроены. И еще скажу. Не всегда верь тому, что тебе обиженная женщина скажет. Ни к чему это! Она сердцем кричит. А как успокоится – так снова твоя и ты ей милый да любимый. Если, конечно, не было в вашей ссоре серьезного чего.
– Ты о чем, мам?
– Предавать нельзя жену, сынок! Ни-ни! Даже не думай об этом! Если и простит тебя потом – помнить о том, что натворил, все равно будет. И пути вам уже не будет вместе. Будете не жить, а только мучиться.
Как ни крутил Михалыч жизнь свою с Еленой, что так, что эдак, в памяти, а ничего такого за собой припомнить не мог. Значит, не потому она ушла и его оставила. А почему – ответа не было…
Были только тоска да обида на весь белый свет. И с обидой этой надо было что-то делать.
– А, ну! Гуляй отсюда! А то я тебе…
Думы Михалыча, темные и невеселые, прервал очередной крик Ивана. Оглянувшись, Николай увидел, как от бытовки улепетывает худая, крупная дворняга, непонятно откуда взявшаяся на стройке.
– Иван! – грянул над стройкой бас Михалыча. – А, ну-ка! Лови этого блохастого! Сейчас бетон привезут! А он тут как вшивый по бане мечется! Угодит еще под колеса! Держи его!
Псу такое внимание к своей персоне не понравилось. Он заметался по стройке под улюлюканье и свист обрадовавшихся очередному развлечению строителей. Ивану, как он ни старался, поймать собаку не удавалось.
У ворот раздался гудок подъезжающей машины, и Михалыч понял, что надо действовать самому.
– Эй! Плешивый! Иди сюда! – гаркнул он так, что ребята снова уронили лестницу, а водитель бетономешалки удивленно высунулся из кабины, пытаясь разглядеть, что происходит за воротами.
Пес, к удивлению Ивана, остановился и прислушался.
– Я кому сказал! Топай сюда! – Михалыч поманил к себе собаку, и та вдруг сделала шаг, другой и затрусила прямо к грозному командиру, уже не обращая внимания на других людей вокруг.
Михалыч присел на корточки, положил тяжелую руку на голову кудлатому возмутителю спокойствия и поинтересовался у бригады:
– И что стоим? Кого ждем?! А, ну! За работу!
Мужики засуетились, забегали, а пес, глянув искоса на Ивана, бочком придвинулся поближе к Михалычу, ища защиты.
– Чего ты трясешься? Иди к бытовке и сиди там тихо! Понял меня? Еще пару часиков поработаем и домой пойдем. А сейчас – потеряйся!
Пес оказался смышленым. Юркнул за доски, сваленные у бытовки, и притаился там, наблюдая исподтишка за Михалычем. И с места не двинулся, пока не услышал знакомый басок:
– Эй! Босяк! Где ты есть? Домой пора!
По дороге к дому Михалыч снова вспомнил о том, что его там больше никто не ждет. И вновь ему стало так тоскливо, что даже пес понял, что с ним что-то не так. Он заскулил тихонечко и попытался прижаться к ноге Михалыча, на что тот ругаться не стал, а лишь вздохнул тяжело:
– Плохо мне, брат… Плохо…
В магазине людей было немного, и Михалыч быстро рассчитался за свои покупки, поглядывая на пса, что маячил на крыльце за стеклянной дверью.
– Ну вот… Теперь у нас с тобой есть что поесть. Да и выпить найдется…
Бутылку Михалыч никогда не жаловал. Пил, да и то для виду, только по праздникам. И очень гордился собой, когда Елена, ставя на стол очередное блюдо, касалась ласково его свежевыбритой щеки:
– Закусывай, Коленька! Что тебе еще подать?
Она отлично знала, что рюмка, стоявшая перед Николаем, так и останется почти непочатой, и очень ценила то, что он помнил все, о чем она ему рассказывала.
Вот почему поллитровка, которую Михалыч водрузил на стол, вернувшись домой, была элементом чуждым его действительности.
Но на душе мела метель, и хотелось хоть какого-то тепла…
Пес, слопав свою порцию каши с мясом, приготовленной на ужин Михалычем, устроился у стола. Сытый и почти довольный, с тревогой наблюдал он за тем, кто, пусть и скупо, но впервые в его короткой собачьей жизни, подарил ему что-то совершенно неведомое доселе. Ласку и участие.
Михалыч же, налив
