Я с тобой! - Людмила Лаврова
Я с тобой! читать книгу онлайн
«Я с тобой!» – это не просто фраза. Это тихое присутствие рядом, когда опускаются руки. Это теплая шерсть под ласковой рукой в самый тревожный вечер. Это взгляд, в котором все понятно без слов: «Я тебя понимаю».
Кошки и собаки – не просто домашние любимцы, это настоящие спутники жизни. Они чувствуют больше, чем способны сказать люди. Знают, когда подойти и молча положить голову на колени, направив свой преданный взгляд на вас. Когда весело прыгнуть на подушку, возвращая в дом смех. Когда быть рядом – просто быть, не требуя ничего взамен. Когда просто погладить своей лапкой, чтобы унять душевную боль.
Вторая книга цикла продолжает нежные, светлые истории о людях и животных, встретивших друг друга в нужный момент. В первой книге они только просили: «Возьми меня с собой!» – и были услышаны. А теперь они здесь. Рядом. Всегда.
Каждая история в этой книге – это ода любви, доверию и той крепкой невидимой нити, которая соединяет человека и животное. Герои книг переживают разные испытания: одиночество, потери, разочарование, но рядом с ними всегда кто-то из пушистиков, кто словно шепчет своим видом, своей верностью: «Я с тобой!»
Эта книга для всех, кто хотя бы раз в своей жизни чувствовал: настоящая привязанность не нуждается в доказательствах. И иногда достаточно просто знать – ты не один.
Счастье приходит на четырех лапах и остается с тобой! Навсегда…
Думали-думали и придумали. Любовь Николаевна договорилась с соседями, которые сдавали на лето свою дачу, и Семен Михайлович привез Катю «под крыло» к Оленькиной бабуленьке.
Почему Любовь Николаевна приняла все это так близко к сердцу? Зачем нужна ей была по сути чужая девочка, пусть и внучка давнего друга?
Да все очень просто.
Когда она рассмотрела Катю, которую до этого видела лишь раз, на выписке из роддома, сердце ее дрогнуло. Маленькая, худенькая, большеглазая, девочка так была похожа на Оленьку, что Любовь Николаевна дрогнула. Как оставить ребенка, у которого кроме деда, враз состарившегося и почти сдавшегося на милость природы, никого? Разве такое возможно?
Петр Вениаминович вопросов жене задавать не стал. Просто взял за руку, поцеловал кончики пальцев и сказал:
– Делай, как сочтешь нужным!
– Как думаешь, Петя, для Оленьки это будет хорошо?
– А что плохого, если у человека будет как можно больше родных и близких? Что плохого, если у нашей девочки появится сестра? Хорошо же!
– Хорошо… – Любовь Николаевна кивнула. – А мы справимся?
– Любаша, я тебя не узнаю! Ты ли это? Конечно, справимся! Мы еще достаточно молоды, чтобы дать этим детям семью, да и желания сделать это нам не занимать. Так за чем дело стало?
– Я боюсь.
– Чего?
– Что не смогу любить их одинаково…
– И не надо! Одинаково не надо. Как бы ты ни старалась – это у тебя не получится. Просто потому, что Оленька росла у тебя на руках, а Катюша еще только станет твоим ребенком. Зачем пытаться думать, кого ты будешь любить больше, а кого меньше? Просто люби. Как умеешь. Как сможешь. А там… Время все расставит по своим местам, Любушка. Шаг, конечно, непростой, но если мы его не сделаем, то кто?
Больше они на эту тему не говорили.
Семен Михайлович сначала лечился, потом немножко пил, совершенно потеряв надежду на выздоровление и отправив внучку в дом Ольги и Петра. А потом все-таки сумел собраться и последние свои дни провел на веранде Любиной дачи, глядя на носившихся ураганом друг за другом девчонок. Он так и ушел в Вечность в старом кресле-качалке Петра, улыбкой проводив подлетевшую на секундочку для того чтобы чмокнуть его в щеку внучку:
– Дед, а дед! А Оля сказала, что я теперь ее сестра! Здорово, правда?
На улаживание юридических формальностей ушло какое-то время, но Любовь Николаевна смогла договориться о том, чтобы Катя осталась в ее доме.
Так у Оли появилась сестра и самый близкий человек после бабушки и деда.
С Катей они были совершенно не схожи ни по характеру, ни по темпераменту, но именно это связало их крепко-накрепко, дав начало удивительно нежной дружбе. О таком подарке судьбы для Оли Любовь Николаевна могла только мечтать.
Ее девочка больше не была одна. У нее появилась сестра.
И именно Катя стала тем человеком, который всегда и во всем говорил Оле правду. Ведь этого девочке так не хватало, несмотря на всю любовь, которую ей дарили окружающие ее взрослые.
И именно Катя объяснила ей, где стоит говорить, а где иногда нужно и промолчать, а потом направила Олины способности к анализу и дедукции в нужное русло.
– Сыщиком бы тебе работать! Хотя дед бы не одобрил! Всегда говорил, что это собачья работа, которую потом ничего не стоит пустить коту под хвост, если попадется вредный следователь.
– Значит, я буду следователем.
– Почему это?
– А пусть будет хоть один не вредный! – смеялась Оленька, еще не подозревая, какая сложная и ответственная работа ей предстоит.
И пусть поначалу ее никто не воспринимал всерьез, с шуточками крутя у виска и называя странненькой. Пусть! У Ольги была цель и были те, кто поддерживал ее на пути к этой цели, несмотря ни на что. Ведь что может не получится в этой жизни у того, за чьей спиной стоит любовь?
Стоит, уперев руки в боки и грозно сдвинув брови с извечным вопросом:
– Оленька, ты сегодня хоть что-нибудь ела? Как нет?! Безобразие! А ты что смеешься, Катерина? Сама-то тоже небось ни росинки с утра! А ну, быстро обедать! И чтобы тарелки были чистыми! Петя! Тебе особое приглашение нужно? Отпусти уже Чапу и мой руки! Совсем замучили бедное животное! Природа вам не угодила! Зачем собаке розовый хвост?! Чтобы было? Тоже мне аргумент! Что значит, я так говорю? Правда, что ли? Не замечала… Не морочьте мне голову, безобразники! Суп стынет! Марш за стол!
Новый день для Михалыча
– Да твою ж… Михалыч! Ты смотри, что творят?! – крик Ивана перекрыл все звуки на стройке, и раздавшийся вслед за этим грохот упавшей лестницы прозвучал особенно громко.
– Хорошо пошло… – глубокомысленно изрек Михалыч, услышав, как дружно гоготнули уронившие лестницу парни, и махнул своему помощнику. – Вань, поди, проверь там! Если все живы-здоровы, выдай им леща! Заработали.
Мужики дружно сплюнули и вернулись к работе, а Михалыч снова погрузился в думы свои невеселые.
Солнышко припекало, а время текло вяло и нехотя, несмотря на то, что дел было невпроворот. Но работать Михалычу впервые за долгие годы совершенно не хотелось. Ведь работа всегда приносила ему радость от понимания того, что трудится он для кого-то – для мамы, для жены. А теперь… Теперь он и его труд стал никому не нужен. Мамы больше нет, а жена…
Михалыч снял каску, подставил лицо солнышку и сердито потер себе нос.
Не поймут! Что за прораб такой, если ревет, как девица?
Обида в душе ворочалась темной кошкой, то выпуская острые когти, то пряча их, призывая пожалеть себя. Но Михалычу жалеть ее совсем не хотелось. Понимал, что это путь в никуда.
Что толку от сожалений о прошлом, если ни настоящего, ни будущего нет?
У него был теперь только тот странный день почти неделю назад, когда Михалыч понял, что дальше только пустота и никакого просвета… Он застрял в этом дне, перебирая его по минутам и пытаясь понять, что же сделал не так…
– Ты, Коленька, хороший человек! Но очень уж простой. Как полено. Из тебя бы хороший буратинка получился! А мне любви хочется. Тепла. Счастья, в конце концов! Столько лет впустую на тебя потратила! Хватит! Поумнела девушка! Жить пора! – жена собирала чемоданы и говорила, говорила, говорила…
А Михалыч слушал. И понимал, что он не мужик.
Был мужик. Почти двадцать лет вроде бы счастливой совместной жизни. Да, видать, весь вышел.
Он и впрямь был прост,
