Война по обе стороны экрана - Григорий Владимирович Вдовин

а потом еще нашли мой крымский паспорт, то думал – все». Он рассказывает, что глазами встретились с механиком, только перемигнулись, незаметно пожали руки, которые лежали рядом. Потом азовцы начали разбивать автоматами навигационное оборудование и связь, так как считали, что поскольку экипаж русский, то он помогает корректировать огонь нашим кораблям. Идея странная, так как связь у моряков открытая – и слышать это могли бы все в порту. Но это уже агония, они не понимают, что предпринять, как спастись. Ушли так же неожиданно и быстро, как и пришли. Бой в это время разгорелся с новой силой, команда спустилась в машинное отделение. Несколько мин по кораблю попали. Капитан, показывая вмятины и дыры на своем «пароходе», как он его называет, вдруг говорит: а вон мина, видите?

Действительно, на волнах качается черный шипованный шар. Кстати, прямо за кормой украинского корабля. Если мину сорвет с якоря, первым, обо что она стукнется, будет он.

С экипажем украинского корабля у русского было полное взаимопонимание. Беды были общими, и преодолевали их сообща, делились продуктами и водой, когда можно было высунуть нос и перебежками сбегать с корабля на корабль. К тем азовцы не приходили, так, по крайней мере, говорит команда. Мы тоже к ним поднимались, с некоторыми разговорились, но тут выбегает их капитан – никаких комментариев! Покиньте немедленно территорию судна (государства Барбадос, я так понимаю).

Но следом на территорию Барбадоса поднялись российские военные, и капитан погрузился в обсуждение технических моментов – что и как остается на судне, как запирается, где ключи и так далее. Я слышал этот разговор – доброжелательный, предметный и содержательный, разумеется, на русском. Но на просьбу дать небольшое интервью на камеру он переходит на английский: «Its strictly prohibited for us to speak with journalists. No comments». Я решаю поднять градус: «Can you please tell us just one word – palyanytsa?»

Он в медицинской маске, почти полностью закрывающей лицо, и только глаза сверкают с ярко выраженной, мягко говоря, недоброжелательностью. «Palyanytsa! Palyanytsa!!» – очень едко, прямо в лицо мне. Потом, без камеры, мы разговорились. Сам он родом из Мариуполя, и я представляю, каково это – с моря наблюдать, как уничтожается твой город, в котором родственники, друзья, дом. «Я видел, я видел, кто стрелял. Это ваши русские корабли запускали ракеты, они прямо через нас летели». Мы пытаемся объяснять, что русские ракеты летели в азовцев и их укрепы, а азовцы как раз лупили во все стороны, в белый свет как в копеечку, прикрываясь мирными людьми. Это расскажут и подтвердят множество свидетелей, когда украинский капитан с ними встретится. Молчит. Он же тоже видел, как стреляли из порта, как и куда летело с территории «Азовстали». Но явно – полный продукт украинской пропаганды.

Собирается с мыслями и спрашивает: «А по такому-то адресу не знаете, что сейчас?»

Смотрим карту – это глубокий тыл, и вполне возможно, что дом целый – в этом районе я помню много целых домов. Опять думает и говорит: «Вот я до интернета доберусь – и все узнаю». Это один из тех, за кого нам предстоит борьба. Потому что ему в интернете там расскажут, конечно, там есть деятели. Спрашиваю: «А паспорт ДНР пойдете получать?» – «Никогда». – «А как же работать? Мариуполь – ведь это теперь ДНР». – «Я на пенсию выйду, не буду работать». – «Хорошо, а пенсию как получать?» Опять молчит. «В Россию не поеду».

А чего в Россию ехать – она сама к вам приехала.

Когда мы из порта уезжали, записали интервью военного, который со стороны ДНР контролировал операцию по вывозу моряков. Он все рассказал – сколько, из каких стран. Заверил – всех будут проверять, потому что с документами вон что происходит. В конце для формы спрашиваю позывной, отвечает – «Одиссей». Позывной очень нетипичный. Я удивляюсь:

– Хм. И Пенелопа у вас есть?

– Конечно.

– Ткет?

– Ткет, обязательно.

– И Телемах есть?

– Двое.

– Ну, желаю вам побыстрее вернуться, чем в античности.

– Спасибо, вы приятный собеседник.

– Взаимно.

После этого азовцы захватили в заложники экипажи двух других кораблей, с палубы которых начали бить из минометов. Порт настолько огромный, что в одном его конце люди с чемоданами и журналисты, а в другом – война.

Кстати, здесь же, и больше нигде, я видел, как Град бьет прямой наводкой, становясь боком, чтобы не мешала кабина, и ракеты летят параллельно земле прямо в объект, который виден, и в котором в этот момент кому-то приходится совсем несладко. Сопровождающие нас военные тогда попросили это не снимать, но выглядит невероятно эффектно, ярко, и очень запоминается.

14 апреля

Крепкий сон в зеленой кабине

Встречный воздух гонит по стеклу капли дождя. Мы едем в Мариуполь на автобусе – на его борту написано «PRESS», я сижу у окна в районе буквы «Е», и ее горизонтальные составляющие мешают мне смотреть на бескрайние поля, через которые проходит дорога, и приходится нагибаться. Многие поля возделаны – зеленеют озимые, по которым четко видны темные следы прохождения военной техники, расходящиеся, как ветви, на батареи; по гильзам или ящикам боеприпасов можно определить, кто здесь, что называется, работал: после артиллеристов остаются горы серых, как будто пыльных цилиндров, после «Градов» – продолговатые ящики от «карандашей», а желтое пятно в зеленом окружении – след от огненного выдоха. Скоро наверняка приедет грузовик с резервистами, и ящики заберут на хозяйственные нужды – материал хорош для любого обустройства, древесина качественная. Чаще всего из них строят блокпосты.

На окружной Мариуполя их сейчас много. На всех развеваются новенькие флаги – России и ДНР. Рядом на фоне неба полощутся ветром – выглядит очень эффектно. У поворота на Старый Крым стоит трофейная украинская БРДМ. Еще в пиксельной раскраске, но эмблема батальона «Донбасс» уже закрашена, и со всех сторон нанесена большая белая «Z».

Эмблема, кстати, очень странная – птица летит головой вниз, образуя таким образом вожделенный трезубец, но как будто хочет разбить о землю свою глупую голову. С другой стороны, очень символично.

Бывшие украинские поля по диагонали перегорожены цементными противотанковыми пирамидками, как я понимаю, не повлиявшими вообще ни на что. Через многие такие заграждения дороги пробиты, пирамидки просто расставлены в стороны.

Блокпосты мы проезжаем, естественно, не останавливаясь – впереди и позади нас бронеавтомобили «Тигр» российского Минобороны, замыкают процессию два медицинских «уазика», а возглавляет