Смерть в июле и всегда в Донецке - Дмитрий Александрович Селезнёв

Вот и я что-то типа этого пересмешника — чудо в перьях. Чудак, который слушает Моцарта на войне. Но не только я. Как мне стало известно, почти всех музыкантов из Донецкой Филармонии призвали на фронт.

Целесообразно ли использовать такие «нежные» создания на войне — вопрос открытый. Гумилёв как-то сказал своей жене Ахматовой, что посылать таких, как Блок, на войну, все равно, что жарить соловьев (снова птицы!). Но и Блоку военная форма подошла — она, раз уж на то, всем к лицу, будь ты работяга, или вшивый интеллигент. И Гумилёв, и Блок были поэтами Серебряного века, что не помешало им примерить тяжёлую солдатскую долю и надеть кирзовые сапоги. Гумилёв успешно воевал, несмотря на свой астигматизм — посмотрите на его фото, у него глаза, как у воробушка. Но несмотря на своё косоглазие, а также на леворукость, плоскостопие и сжатие черепа, Гумилёв ходил в разведку, и получил «Георгия». «Соловей» Блок же служил в стройбате, строил фортификационные укрепления. Правда, у Гумилёва получалось писать стихи на войне, а у более «нежного» Блока — нет. Кстати, коли отвлёкся, из всех популярных поэтов Серебряного века только они пошли на фронт. Гумилёв, как доброволец, Блок — по мобилизации. Маяковский ещё рвался, но его не взяли из-за неблагонадёжности.

Донецких филармонистов мобилизовали и кинули на Мариуполь. Ломая пальцы, руки, ноги, получая сотрясения и контузии, погибая в боях — поступали сведения о гибели нескольких донецких музыкантов — филармонисты участвовали в штурме города. Я узнал про них по материалам от коллег — к сожалению, самого меня судьба с музыкантами из Донецкой Филармонии не свела. Но зато я познакомился с артистами Филармонии Луганска.

Их тоже кинули на Мариуполь — очевидно, что одной филармонии для того, чтобы взять Мариуполь, напичканный нацистами и западным оружием, было недостаточно, и к штурму города привлекли два музыкальных подразделения. Луганским филармонистам не сказали, куда их везут, и они несколько удивились, когда поняли, что находятся в другой народной республике, в ДНР.

Мобики, стальные каски, фиксики, миньоны — так ласково называют профессиональные военные мобилизованных. И зачастую неласково ругаются на них, потому что те делать толком ничего не умеют на войне и плохо организованы в военных обстоятельствах. Но филармонисты из Луганска показали себя слаженным подразделением. Что неудивительно — музыка не терпит фальшивых нот и предполагает согласованную работу в общем оркестре. Правда, луганским оркестрантам и артистам пришлось сменить музыкальные инструменты на стрекочущие автоматы Калашникова. Но при штурме мариупольских девятиэтажек и с новыми инструментами музыканты с полуслова понимали друг друга. Перефразируя Окуджаву, это был надежды маленький оркестрик под управлением войны.

Филармонисты — редкие, диковинные птицы на фронте. Некоторых из них вообще следовало в Красную книгу занести. Вот, например, в подразделении, служит гобоист — он остался единственным гобоистом в Луганской Республике. Его коллега ушла в декрет и теперь временно не в строю. Вот убьют его, и некому в республике будет играть на гобое.

Лично с филармонистами я познакомился на 9 Мая. Мариуполь на тот момент стоял освобождённый, весь в руинах. Артистов после штурма передислоцировали в Волновахский район, село Златоустовка. Получив журналистское задание снять праздничный концерт, я взял с собой жену, приехавшую ко мне в Донецк, и на пути в это село мы весело и легко переименовали Златоустовку в Заратустровку. На то у нас имелся соответствующий тезаурус — жена, как кандидат философский наук, вспомнила Ницше с его «Так говорил Заратустра», а я же, как фанат «Волшебной флейты» вспомнил волшебника Зарастро. Все эти персонажи мировой культуры брали истоки из зороастризма — древнеперсидской религии огнепоклонников.

Мы съехали с трассы, ведущей на Мариуполь, и немного поплутали по плохим дорогам, останавливаясь у блокпостов с дэнээровцами и спрашивая нужный путь.

В конце концов, проехав очередную «лунную» поверхность с кратерами — война здесь не при чём, дорога в Заратустровку явно не ремонтировалась со времён СССР, — мы въехали в посёлок. Нас встретил выцветший плакат с украинкой в венке и караваем в руках и деревянный макет мельницы. Мельница была цела, это село война пощадила — видимых разрушений я не заметил. Очевидно, фронт быстро прокатился через Заратустровку, не причинив ей особого вреда. Когда мы подъехали в центр, где располагалась администрация и ДК, дорогу нам перегородил шлагбаум.

У шлагбаума стоял усатый постовой в солдатской каске советских времён, Вроде, постовой — как постовой, но сразу что-то необыкновенное в нём бросалось в глаза. Слишком уж вид у него был опрятный. А лицо его слишком было интеллигентным для войны. В отличие от суровых дэнээровцев, по лицам которых прошли русла морщин, и годы пролетарской, а потом и военной жизни наложили на них неизгладимый отпечаток, этот боец был аккуратно побрит, опрятен и свеж. Я словил его живой, умный и, в то же время, радушный взгляд. Я догадался, что мы приехали по адресу. Постовой был из мира искусства и состоял в ЧВК «Филармония».

Он тоже догадался, кто мы — нас ждали уже почти целый час, до последнего оттягивая начало.

— Вы журналисты? Концерт только начался, паркуйтесь вот там, — отодвинув шлагбаум, он показал рукой на Дом культуры, где проходило праздничное мероприятие.

Зал был битком. Нечасто, наверное, в сельском ДК услышишь артистов республиканской филармонии. И без худа нет добра — война предоставила такую возможность. Как мы узнали потом, артисты выступали здесь уже повторно. На первом концерте собралось лишь треть зала из любопытствующих селян. После выступления по Заратустровке быстро распространились слухи, какие райские и диковинные птицы завелись у них в огороде, и на 9 Мая уже состоялся аншлаг. Филармонисты повторно завоевали село, только уже не силой оружия, а привычным для них способом, силой своего искусства.

Звучало, когда мы вошли в зал.

По бокам сцены ниспадали бархатные шторы, а на стене были развешаны экраны, на которые проецировались кадры документальной хроники с той, далёкой и