О мясе, кулинарии и убийстве животных - Уайатт Уильямс

проводили в большой зал, где представили Гасу Аррендейлу, владельцу и преемнику наследия «Филдэйл». Гас был одет в удобный черный костюм и кроссовки. У него были волосы чуть длиннее среднего, уложенные в стиле богатых успешных мужчин вроде Ричарда Брэнсона, в те дни, когда им больше не надо поддерживать дисциплинированный образ.

Мы перебросились парой коротких фраз, таких же дружелюбных, как и в разговоре с Томом, и Гас сменил тему. Он говорил медленно, как будто его голос был полон патоки.

«Насколько я понял, ты хочешь написать рассказ о “Спрингер Маунтин”?» – спросил он.

Я кивнул.

«Ну что ж, если ты планируешь это сделать, мы должны будем обязательно прочитать его перед публикацией», – сказал он.

Я постарался коротко ему объяснить, что журналисты так не работают.

После непродолжительного молчания он заметил, что как бы я себе это ни представлял, но в истории о ферме «Спрингер Маунтин» никоим образом не должна упоминаться корпорация «Филдэйл Фармс». Эта просьба показалась мне особенно странной, учитывая, что сидели мы в главном офисе «Филдэйл Фармс», который, насколько я понял, был одновременно и главным офисом фермы «Спрингер Маунтин». Я осмотрел комнату, все еще не до конца осознавая смысл того, о чем меня просят.

«Это непростая тема для нас, – сказал он. – Это для удобства потребителей…» – Он помолчал немного и добавил: «Это их запутает».

Затем Гас стал более прямолинейным, перестал растягивать слова и заявил: «Я не хочу начинать с плохой ноты».

В этот момент нашего разговора я сделал надпись в блокноте: одно-единственное слово заглавными буквами: «НАПРЯЖЕНИЕ».

В этот самый момент секретарша объявила Гасу, что ей надо срочно кое-что обсудить с ним в коридоре. Они отошли на несколько минут.

По возвращении настроение Гаса изменилось. Он снова был дружелюбен и спокоен. Он сказал, что с радостью покажет мне, как все устроено, но только в другой день. Я принял это предложение.

Снова повисла пауза. Он кивнул на мои волосы, которые были почти той же длины, что и его.

«Что ж, Уайатт, – сказал он с полной серьезностью, – ты фанат группы Allman Brothers?»

Я ответил, что это так.

«А ты когда-нибудь был в музее Allman Brothers?»

«Гас, я даже не знал, что он существует».

Гас вздохнул и сказал: «Это потому, что он в моем подвале».

Он громко рассмеялся, и я вместе с ним, потому что я совершенно не понимал, о чем идет речь.

«Тебе обязательно надо это увидеть, я покажу тебе, когда ты вернешься сюда на экскурсию».

* * *

В следующий понедельник, в 9 часов утра, я вернулся в офис «Филдэйл». В этот раз я нашел нужную дверь, и ожидавшая меня секретарша провела меня в конференц-зал, где за большим столом сидели несколько человек. Я пришел последним. Мне налили чашку черного кофе и вручили папку с информацией по повестке дня и прочими бумагами. И до того, как я успел ознакомиться с документами или сделать хоть глоток кофе, собравшиеся за столом начали представляться.

Каждый присутствующий отрепетированным бюрократическим тоном называл свое имя, должность и перечислял обязанности в компании. Присутствовали вице-президент, специалист по маркетингу, помощник руководителя, дружелюбный ветеринар с приятными манерами семейного доктора и другие люди. Мы вели непринужденную беседу, то есть я пытался записать все их имена, учтиво кивая на все их комментарии, и старался не дать им понять, что я тут для того, чтобы увидеть ферму с цыплятами из «Спрингер Маунтин», но до сих пор не встретил ни одного цыпленка, ферму или хотя бы фермера. Никто не говорил о фермерах. Как и во всей индустрии, людей, которые по контракту выращивали куриц, здесь больше не называли фермерами, теперь они были разводчиками. Они не владели цыплятами, а просто доводили их до необходимого веса. Никто в этой комнате не называл себя фермером.

Мне было очевидно, в сущности так же очевидно, как любому, кто пришел на шоу иллюзиониста, что я попал на представление. Я пытался разобраться в происходящем, так что я следил не за движениями волшебной палочки, а за тем, что было спрятано в шляпе. Я хотел понять, как это работает. Мне нечего было рассказать этим людям. Я просто хотел собрать все возможные факты. Я посмотрел достаточно фильмов и прочитал достаточно книг, чтобы точно осознавать, что меня ждет. Я вовсе не был наивен. Но я верил, что здесь скрывается тайна, хоть и не знал, что именно это за тайна. Мне казалось, что будет достаточно внимательно наблюдать за происходящим и задавать правильные вопросы, а когда вопросы кончатся, достаточно будет просто молчать, позволив бюрократам, собравшимся в комнате, заполнить пространство своими теориями о том, что же такое ферма «Спрингер Маунтин». Я слушал и записывал так внимательно, что забыл про кофе. Меня заранее предупредили, что фотографировать будет запрещено. Но мне не были нужны фотографии. Я держался естественно. Я сказал, что меня интересуют только факты.

Пока люди за столом представлялись, мои глаза наткнулись на знакомую фразу в пачке бумаг, лежавшей перед молодым ассистентом. Я узнал эту фразу, потому что она была написана мной. Это была стопка статей, распечатанных из архива журнала «Атланта». Зачем им эти статьи? Неужели они изучали меня, пока я вел свое расследование о них? Но зачем? Часть информации тогда прошла мимо меня из-за переживания и легкой паранойи. Я точно упустил все детали сегодняшнего расписания; совещание завершилось, и меня проводили к фургону, который ожидал меня у здания, чтобы совершить экскурсию по окрестностям.

Специалист по маркетингу объяснил, что нашей первой остановкой будет завод по производству корма. Мы поднялись на лифте в помещение без окон. Шесть мужчин сидели здесь, склонившись над черно-белыми мониторами, на которых сверху вниз бежали цифры, в которых я не смог ничего разобрать. Один из них плюнул в кружку, пока другой рассказывал мне о сложной системе охлаждения, парового нагрева, процеживания, сбора, фильтрации мусора, о цистернах хранения и датчиках измерения давления, которые превращали сырые соевые бобы и початки кукурузы, столовую соль и растертый известняк в готовый комбикорм для куриц. А вот понаблюдать за этим удивительным процессом, как мне сказали, нельзя, так как он проходил за стенами этого помещения без окон. В комнате стоял запах свежеиспеченного хлеба. И только после того, как специалист по маркетингу вывел меня из комнаты, я понял, что забыл задать самый простой вопрос: сколько тонн корма производится в неделю? Меня заверили в том, что я смогу получить ответы на все оставшиеся вопросы.

В тот день предоставленный