Бетховен и русские меценаты - Лариса Валентиновна Кириллина

Естественно, Николай жил там не один, а вместе с матерью и, вероятно, другими детьми Голицыных. К сожалению, подробностей о пребывании семьи Голицыных в Вене в этот период сохранилось очень мало: время было военное, 13 ноября 1805 года французская армия заняла Вену, 2 декабря состоялась битва при Аустерлице, завершившаяся разгромом австрийских и русских войск. Светская, театральная и музыкальная жизнь в Вене с октября по конец декабря протекала с перерывами и в весьма нервозной обстановке; газеты, обычно помещавшие светскую хронику, выходили нерегулярно. Императорский двор эвакуировался в Венгрию еще в октябре, хотя спектакли и концерты в венских театрах продолжались даже в период французской оккупации. Эта оккупация, в отличие от взятия Наполеоном города в мае 1809 года, не сопровождалась артиллерийской бомбардировкой, пожарами и разрушениями, так что семья Голицыных, даже если покинула на какое-то время Вену, могла вскоре вернуться.

Возможно, уже в тот период Голицын мог хотя бы мельком видеть Бетховена, хотя в их переписке об этом нет ни слова. Скорее всего, личного знакомства тогда не произошло, иначе бы князь, вероятно, напомнил бы о нем композитору. Бетховен вращался в те годы в высших кругах венского общества и часто бывал у русского посла, графа Андрея Кирилловича Разумовского. Правда, семья Голицыных относилась к Разумовскому с давней неприязнью, полагая, что тот в 1790 году фактически отнял должность посла у их дальнего родственника – князя Дмитрия Михайловича Голицына[494].

В Вене некоторое время жила одна из сестер Николая, княжна Елизавета Борисовна (1790–1870), которая обвенчалась там в 1808 году с князем Борисом Алексеевичем Куракиным (1785–1850). Елизавета Борисовна, как и ее брат Николай, писала стихи на французском языке, известные в светских кругах в 1810–1820-е годы[495]. Из именитых музыкантов, которых юный князь Николай, безусловно, встречал в Вене, следует назвать прежде всего старого Йозефа Гайдна. В письме Голицына к Бетховену от 29 ноября 1823 года имеются, в частности, такие строки: «Будучи слишком мал, чтобы познакомиться со знаменитым Моцартом, и не имея возможности стать свидетелем последних лет жизни Гайдна, которого я в детстве видел в Вене лишь мельком, я счастлив оказаться современником третьего героя музыки, не имеющего себе равных за исключением оных, которого по праву можно провозгласить Богом мелодии и гармонии»[496].

Из других присутствовавших тогда в Вене музыкантов следует назвать немецкого пианиста и композитора Карла Трауготта Цейнера, или Цойнера (1775–1741), ставшего в 1805 году учителем музыки в семье Голицыных, и итальянского оперного композитора Фердинандо Паэра (1771–1839). Паэр был знаком с Бетховеном, который высоко ценил некоторые его произведения (в частности, оперу «Ахилл», а впоследствии и «Леонору», написанную в 1804 году на тот же сюжет, что и «Фиделио» Бетховена). Но, в отличие от Бетховена, Паэр входил в круг музыкантов, пользовавшихся особым расположением императрицы Марии Терезы Бурбон-Неаполитанской, и поэтому в 1804–1807 годах рассматривался как музыкант более высокого статуса.

В честь отъезда княгини Голицыной на родину Паэр сочинил кантату для сопрано, трехголосного хора и фортепиано: «Прощание с венским обществом. Посвящается княгине Борис Голицын, урожденной Принцессе Грузинской, в четверг, 11 июня 1807. Сочинено и переложено для клавира. Вена, у [Траквилло] Молло [M 1572]» (Adieux de la Société de Vienne. A Madame la Princesse Boris de Galitzin née Princesse de Géorgie, le jeudi 11 Juin 1807. Musique composée et arrangée pour le clavecin. Vienne: Mollo, M 1572). Редчайшие экземпляры этого издания хранятся в некоторых европейских библиотеках – архиве Венского общества любителей музыки, Моравской земельной библиотеке в Брно, и, вероятно, в некоторых других[497]. Возможно, некоторые салонные произведения Паэра, написанные и опубликованные в 1807 году в Вене, также были связаны с семьей Голицыных. Это, в частности, песенка «Софи», датированная 15 мая 1807 года (Софьей звали одну из сестер Голицына), и собрание пьес, включающее в себя Терцет, Большой танец казаков и Марш[498].

Собственно, по датировке кантаты Паэра мы узнаем и примерную дату отъезда княгини из Вены. Но ее сын Николай покинул австрийскую столицу заведомо раньше.

В 1806 году двенадцатилетнего Николая определили в Пажеский корпус – придворную школу в Петербурге, превращенную в 1802 году Александром I в аристократическое военное учебное заведение, «питомник» для будущей офицерской элиты. Курс обучения был рассчитан на четыре года. В корпусе юным дворянам давалось разностороннее образование, однако дисциплина была весьма строгой, и воспитанников не баловали ни бытовым уютом, ни снисходительностью к проступкам. Директором Пажеского корпуса был Федор Иванович Клингер, вошедший в историю литературы как немецкий писатель Фридрих Максимилиан Клингер, единомышленник молодого Гёте, автор романа «Фауст» и драмы «Буря и натиск», давшей название целому течению 1770–1780-х годов (Клингер с 1780 года находился на русской военной службе). Вопреки столь романтическому литературному прошлому, Клингер держался с учащимися крайне холодно и внушал им страх[499].

Во время обучения Н. Б. Голицына корпус располагался сначала на набережной Фонтанки (дом 6), а в 1810 году переехал в роскошный дворец на Садовой улице (дом 26), к которому с внутренней стороны примыкала капелла Мальтийского рыцарского ордена (его патроном являлся император Павел I). В настоящее время в этих зданиях находится Суворовское военное училище, а в капелле даются концерты.

Помимо военных дисциплин и различных наук, точных и гуманитарных, воспитанники корпуса приобщались к искусству: их учили танцам, рисованию, музыке. Николай Голицын с детства всерьез занимался игрой на виолончели. Считается, что в ранние годы Голицын мог обучаться и игре на скрипке, коль скоро позднее он общался с выдающимся скрипачом и композитором Жаком-Жозефом-Пьером Родом (в России его фамилию обычно произносят как «Роде»; Rode, 1774–1830). Этот прославленный артист несколько лет жил в Петербурге (1804–1809) и в Москве, а в 1812 году познакомился в Вене с Бетховеном, который написал в расчете на его исполнительские возможности свою последнюю скрипичную Сонату ор. 96. Впоследствии, выступая в концертах, Голицын неоднократно исполнял произведения Рода, однако не на скрипке, а на своей любимой виолончели. Аранжировки, по-видимому, принадлежали самому князю.

Наставниками Голицына в виолончельной игре были очень известные музыканты. Сначала – придворный камер-музыкант Адольф Иванович (Адольф Густав) Мейнгард (1785–1875), ведущий виолончелист оркестра императорских театров[500]. Затем – знаменитый Бернгард Ромберг (1770–1841), композитор и концертирующий виолончелист-виртуоз, ровесник, друг и сослуживец молодого Бетховена (они вместе работали в Боннской капелле и остались в самых сердечных отношениях). Если Мейнгард переселился в Россию из Пруссии в 1805 году и остался здесь навсегда, пустив корни и породив целую династию деятелей русской культуры, то Ромберг бывал в нашей