Бетховен и русские меценаты - Лариса Валентиновна Кириллина

class="p1">История двух несостоявшихся посвящений – Торжественной мессы императрице Елизавете Алексеевне и Девятой симфонии императору Александру – вдвойне символична. Учитывая посвящения князю Голицыну трех квартетов (ор. 127, ор. 130 и ор. 132) и Увертюры ор. 124, «русская линия» во взаимоотношениях композитора с его августейшими меценатами могла бы обрести самое блистательное завершение, если бы добрая воля была проявлена с обеих сторон. Однако, как нетрудно убедиться, Елизавета Алексеевна и император Александр не то что отвергли эти предполагаемые посвящения, а просто ничего не знали о намерениях Бетховена. Слишком много было посредствующих инстанций между императорской четой и последним из венских классиков, слишком редко музыка Бетховена звучала в России 1820-х годов, и слишком сильно изменились после Венского конгресса и император, и императрица. В последние годы своей жизни венценосные супруги наконец смогли понять и вновь полюбить друг друга, но внешний мир, включая музыкальное искусство, уже мало что значил для их духовного существования.

Смерть императора Александра на южной окраине империи, в Таганроге, и кончина Елизаветы Алексеевны в следующем, 1826 году в захолустном городке Белёве породили немало слухов, домыслов и легенд о якобы преднамеренном уходе обоих супругов от мира и преображении их в странствующего старца Фёдора Кузьмича и монахиню Веру Молчальницу. Здесь было бы совсем неуместно рассматривать эти романтические версии, хотя личность Фёдора Кузьмича действительно остается одной из загадок русской истории.

Другой загадкой, представляющей интерес прежде всего для музыковедов, является судьба рукописей и первых изданий произведений Бетховена, посвященных или подаренных императору Александру и императрице Елизавете Алексеевне и отправленных в Россию. Эти рукописи и издания должны были бы находиться либо в государственных архивах и музеях, либо в главных национальных библиотеках России. Однако выявить ни одного подобного автографа или издания никому из исследователей пока не удалось. В нотной библиотеке Елизаветы Алексеевны, хранящейся в КР РИИИ, отсутствуют ноты Полонеза ор. 89, которые были ей преподнесены в Вене в конце 1814 года (в виде авторизованной рукописи или автографа, поскольку издание вышло в свет уже после отъезда императрицы из Вены), равно как и ноты каких бы то ни было других произведений Бетховена (например, «Аделаиды», которую она в Вене слышала как минимум один раз, а возможно, и несколько). Не обнаружено ни одного экземпляра первого издания «Александровских» сонат ор. 30, не говоря уже о рукописной копии, которая была послана в Россию в 1802 году. Исчезли обе рукописные копии Торжественной мессы, прибывшие в Россию в ноябре 1824 года и предназначенные императору Александру и князю Голицыну. Князь Голицын очень дорожил своим музыкальным собранием, но печальные обстоятельства его жизни (разорение в 1825 году, вынужденное возвращение в действующую армию, неоднократные переезды из имения в имение в последующие годы) могли привести к невосполнимым утратам, даже если не винить в гибели его архива разрушительные катастрофы XX века – революции, войны и вандализм в отношении дворянских усадеб. Но почему затерялись следы копии Торжественной мессы, присланной императору Александру I, совершенно непонятно.

Можно лишь предположить, что именно бетховенские партитуры, ценность которых была осознана современниками вскоре после смерти композитора, были выделены в какой-то особый фонд и потому не упоминаются в других описях и каталогах. Отсутствие следов их перемещений в архивных документах заставляет предположить, что они могли быть изъяты и утрачены еще в XIX веке. Тем не менее поиски, безусловно, стоит продолжить.

В дальнейшем творчество Бетховена высоко ценилось в России не только среди аристократов-меломанов и профессиональных музыкантов, но и в императорской семье, особенно в конце XIX века. Однако эта тема выходит за рамки нашей истории.

Встреча Бетховена (слева) и Шуберта на прогулке в предместье Вены.

Фрагмент открытки 1930 года

Бетховен и князь Николай Борисович Голицын

Письмо Бетховена Н. Б. Голицыну, сентябрь 1825 года.

Дом-музей Бетховена, Бонн

Людвиг ван Бетховен.

Литография по портрету работы Антона Дитриха. 1820-е годы.

Венский музей

Николай Борисович Голицын.

Гравюра по миниатюрному портрету неизвестного автора

Титульный лист первого издания Квартета ор. 127 с посвящением Н. Б. Голицыну.

Дом-музей Бетховена, Бонн

Людвиг ван Бетховен за работой.

Гравюра по портрету работы Фердинанда Шимона. Венский музей

Титульный лист первого издания Квартета ор. 132 с посвящением Н. Б. Голицыну.

Московская консерватория

Встреча Бетховена (слева) и Шуберта на прогулке в предместье Вены.

Раскрашенная открытка. Ок. 1930.

Венский музей

Мне не терпится получить от Вас новый квартет, но я прошу Вас, впрочем, не обращать внимания ни на что и не поддаваться иным замыслам, нежели те, которые диктует Вам вдохновение и расположение Вашего духа. Ибо никто лучше меня не понимает, что гению нельзя приказывать, а следует предоставить ему полную волю поступать по-своему.

Князь Н. Б. Голицын – Бетховену, 29 ноября 1823

Титульный лист авторизованной рукописной копии Увертюры ор. 124 («Освящение дома»), посвященной Н. Б. Голицыну.

Московская консерватория

Людвиг ван Бетховен.

Гравюра по рисунку Иоганна Стефана Деккера. 1824

Две страницы из письма Н. Б. Голицына сыну Николаю от 11 апреля 1857 года.

Перечислены сделанные князем аранжировки произведений Бетховена и приводится перечень произведений разных композиторов, посвященных Голицыну. РГБ, Москва

Мне посвящены три квартета Бетховена и одна увертюра, ор. 127, 130, 132 и 124 (увертюра).

Н. Б. Голицын – сыну Николаю, 11 апреля 1857

Матвей Юрьевич Виельгорский.

Портрет работы Карла Брюллова. 1828.

Национальный художественный музей Республики Беларусь.

Н. Б. Голицын посвятил ему свой «Большой квартет, аранжированный из сонаты Людвига Бетховена для двух скрипок, альта и виолончели» (1833)

Татьяна Борисовна Потемкина, любимая сестра Н. Б. Голицына.

Портрет работы Элизабет Виже-Лебрен. 1820.

Сестра спасла князя от полного разорения в 1825 году и всю жизнь оставалась добрым ангелом его семьи

Бернгард Ромберг.

Гравюра по портрету неизвестного автора.

1815