Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика - Татьяна Петровна Знамеровская

на краю татарской деревни и отдыхаем в канаве, запыленные и изнывающие от жары и жажды. Мы настолько запылены с головы до ног, что смешно смотреть друг на друга. Солнце стоит высоко, и его горячие лучи обжигают землю, на которой мы встречаем только большие кусты колючего репейника. Кругом все голо, выжжено солнцем и безжизненно…

Когда мы подходим к деревне Мамут-Султан[298], солнце начинает понемногу клониться к западу и становится не так жарко, идти легче. Здесь мы должны ночевать. Наскоро мы едим все, что у нас есть; многие ищут тень под деревьями с поникшей от дневного жара листвой и ложатся отдыхать. Я смываю с себя дорожную пыль и с Женей и Витей иду на окраину села, откуда видно голое, безрадостное плоскогорье. Там мы садимся под кустом. К нам подходит Миша Запасчиков. Он вынимает из кармана карты, и мы начинаем играть в дурака. Но вот прибегает Сережа и заявляет, что все уходят, решив ночевать в другой деревне, где легче достать продукты. Мы быстро встаем и догоняем остальных. Наша бригада идет отдельной группой. «А знаете что, – говорит Миша, – давайте как-нибудь сразимся в карты по-настоящему, как следует, во что-нибудь азартное». – «А разыгрывать будем Таню», – смеясь, говорит Виталий. «Опять он меня задевает! И что ему от меня надо?» – с досадой думаю я. «Интересно, кому она достанется?» – добавляет он. – «Ну уж безусловно только мне, – заявляет решительно Витя, – поверьте, только я ее выиграю, и никто больше». – «А если я не хочу, чтобы ты меня выигрывал?» – говорю я. – «А я и спрашивать не буду тебя, а вот захочу и выиграю». – «Слишком ты самонадеян, Витя», – замечаю я, улыбаясь.

Дорога, по которой мы идем дальше, становится красивей, и колючки постепенно исчезают. Нас окружают высокие горы, а внизу прекрасные долины. Теперь идти не так жарко, и я иду с удовольствием. Обогнав всех, мы с Леней Шароваром идем впереди. «Посмотри, как красиво кругом, какие высокие горы нас обступают с юга! – говорю я. – Я готова была бы не один месяц вести такой образ жизни со сменой впечатлений, каждый раз любуясь все новыми красотами природы. За сегодняшний день мы прошли много километров, но я не чувствую большой усталости. Я нахожу прелесть в том, чтобы не иметь определенного места, ночуя каждый раз в новом, незнакомом, как кочующие цыгане, встречая утреннюю зарю и провожая вечер».

Оглянувшись кругом, я чувствую внутри себя безграничную свободу. Я птица, у меня за спиной крылья, и я лечу к солнцу, к влекущим меня горам, к морю. Вырванная из условий оседлой жизни, я забываю, что у меня есть дом, и кажется, что это все осталось где-то далеко позади. Мне приятно, что через час я увижу что-то новое и оно захватит меня своей красотой. Это Крым, где я была так недавно, очарованная морем, слившаяся с природой юга. Мне хочется поделиться своим настроением, и я об этом говорю с Леней.

В Тавли[299], куда мы пришли к вечеру, в бывшем доме богача Попова[300], наша база. Говорят, что здесь во время Гражданской войны был главный штаб белых. А когда Крым был взят красными, то помещался их штаб. Вокруг большого красивого дома густой, прекрасный парк с тенистыми аллеями. В доме девочкам дали отдельную комнату большую. Переодевшись и умывшись, я тороплюсь идти в парк. Меня догоняет Шура Кудрявцев, и мы с ним идем по широкой красивой аллее, обсаженной высокими тополями, все дальше уходя от дома. Парк запущен, но в этом есть своя прелесть. Последние лучи заходящего солнца медленно догорают, запутываясь в густой зелени и желтеющей листве деревьев. Легкий вечерний ветерок пробегает по верхушкам деревьев и кустов, будто шепот засыпающей природы, и в этом шуме есть для меня непередаваемая грусть. Все ниже спускается солнце, и, наконец, золотая полоса в небе угасает. Сумерки быстро сгущаются, и мы торопимся домой. К нам навстречу бегут Сережа, Миша, Витя, который строгим и вместе с тем шутливым тоном, обращаясь ко мне, говорит: «Где ты была? Бригада тебя ищет, а ты гуляешь по парку, да еще вдвоем. Это – нарушение дисциплины. Ты должна всегда прийти к бригадиру и сказать ему, куда ты идешь, надолго ли, и с кем идешь, а то мы тут ищем, а она пропала! Чтоб этого больше не было. Все расскажу папе». – «Это еще что выдумали! Я давно выросла из того возраста, когда жалуются папе», – говорю я смеясь, и мы идем по широкой аллее к дому. В небе пугливо трепещут последние отблески заката, тихо угасая, и наступает ночь. Но эта ночь кажется бархатной, над головой загораются большие дрожащие звезды, и во всем чувствуется глубокий покой. Парк таинственно прекрасен. Воздух напоен запахом цветов и трав, прозрачные, волнующие тени, дрожа, пробегают и тянутся к нам.

Подойдя к веранде, мы в окнах увидели свет. Витя, взяв меня за руку, ввел по лестнице, и мы все пошли в комнату девочек. Подведя меня к моей кровати, Витя сказал: «Вот это мы все приготовили для тебя». Я взглянула и на тарелке увидала нарезанные помидоры, хлеб и чашку с какой-то жидкостью. «Это все ты должна съесть и выпить чарку водки», – заявил бригадир Витя. «Помидор я съем охотно, а чарку предоставляю выпить вам, потому что водку я не пью». – «Но ты должна выпить, раз собираешься быть инженером. Приучайся к этому», – говорит Сережа. – «Опять я слышу глупые слова – должна приучаться, – ничего я не должна, и силой меня никто не может заставить делать то, чего я не хочу, а поэтому отстаньте от меня». Все хохочут. Тогда Сережа и Витя хватают меня за руки и под общий смех хотят заставить выпить чарку. Я вырываюсь: «Пустите меня, уж лучше я сама сделаю вам большое удовольствие, выпью чарку водки, но запомните, что этого насилия я вам никогда не прощу». Я беру недоверчиво чарку, пью, но там оказывается вода. Хохот увеличивается. «Ну не сердись, Таня, – гладя меня по голове, говорит Витя, – это мы только пошутили». – «Любя тебя, Танюша», – добавляет Сережа. Я съедаю все, что лежит на тарелке, и, когда мальчики уходят, девочки говорят: «Ну и любит тебя твоя бригада! Они тут весь дом перевернули, искавши тебя».

Позднее к нам в комнату вваливаются почти все студенты и с ними наш руководитель Алексеев. Ему рассказывают: «Вы еще не знаете, как Таня у нас водку пьет». – «Ничего подобного, это все выдумки, это была не