Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин

до конца длинной крутой дороги, чтобы забрать почту. К тому времени, как она приступила к своей книге, был уже поздний вечер.

После того как Saveur опубликовал эссе Джудит о Париже, Кристофер Хиршаймер уговорила ее написать для журнала еще несколько статей[911]. Джудит написала эссе о сморчках и крыжовнике под названием «Северные лимоны» (The Lemons of the North), вышедшее в июльском выпуске 2001 года[912]. Летом 2000 года Хиршаймер приехала в Брин Тег, чтобы снять плодоносящий куст крыжовника Джудит. Тогда же фотограф сняла, как она идет в пруд плавать, а ее пес Мэдок бежит за ней по пятам. Выйдя из воды, Джудит рассказала Хиршаймер о бобре, который обустроился в пруду в 1999 году, перегрыз деревья у берега, построил плотину, вырыл нору и угрожающе бил хвостом по воде каждый раз, когда Джудит к нему приближалась[913]. Она поняла, что вскоре плотина может забить дренажную систему пруда и он затопит нижнюю часть ее территории и, скорее всего, грунтовую дорогу. Она долго и мучительно думала, как же поступить. В итоге она попросила Дэвида, мужа своей падчерицы Бронвин, попробовать убить животное, чтобы снова обрести покой. Однажды рано утром в первых серых лучах солнца Джудит проснулась от звука выстрелов. Она спустилась по лестнице и выбежала на улицу, где увидела Дэвида, стоявшего рядом с обмякшей 50-фунтовой тушей бобра на траве.[914]

Джудит ощутила одновременно облегчение и растерянность: ей казалось, что выбросить труп будет расточительностью и неуважением. Она вспомнила Энгуса Кэмерона, который рассказывал ей о давней традиции охоты на бобров не только ради их меха, но и ради их мяса. Она также вспомнила, как Дик зажарил бобровый хвост, который ему подарил местный охотник, и как из этого получился рецепт, включенный в их с Энгусом «Кулинарную книгу L. L. Bean о дичи и рыбе». Джудит объяснила Дэвиду, как разрезать тушу, пока она была еще теплой, и вытащить из нее печень. На кухне она обваляла ее в муке, поджарила в большом количестве сливочного масла и съела на завтрак, отдав дань бобру. Потом она освежевала и зажарила его полный жира хвост, а лапы потушила на ужин.

Хиршаймер сказала Джудит, что эта история слишком хороша, чтобы ее не опубликовать[915]. Та согласилась, и «Рассказ о бобре» (Beaver Tale) вышел в июньско-июльском выпуске Saveur 2003 года. Джудит написала эссе с юмором, но также с уважением к взаимосвязи между людьми и природой, которая нас обеспечивает. Она была обескуражена, получив в ответ на статью поток гневных писем, осуждавших ее жестокое поведение и невежество в отношении ключевой роли бобров в поддержании здоровья экосистемы.

Эта реакция подтвердила подозрения Джудит, что американцы практически ничего не знают о том, откуда берется их еда. Она все больше и больше задумывалась об этом по мере работы с Кит Фостер, Эдной Льюис, Энгусом Кэмероном и впоследствии художником, виноделом, садовником и увлеченным домашним поваром Эдвардом Джобби (чью книгу «Удовольствия хорошей земли» (Pleasures of Good Earth) она выпустила в 1991 году в серии «“Кнопф” готовит по-американски»). Несмотря на то что отпор читателей Saveur удивил Джудит, он не заставил ее замолчать. Напротив, она стала лишь еще более мотивирована высказываться, и не только по поводу еды.

В марте 2004 года Джудит исполнилось 80 лет. И хотя никто не давил на нее открыто, она понимала, что в воздухе висит вопрос о ее уходе на пенсию. Книгоиздание все больше и больше становилось сферой молодых: все ускорялось в соответствии с ритмом новых СМИ и менявшихся трендов. Джудит было нелегко приспособиться к некоторым из этих перемен. Однако она не хотела уходить со своей должности и не видела для этого причин. Она была по-прежнему любознательна и предана своей работе и ежегодно выпускала множество книг. И несмотря на свой возраст, она была гибкой и энергичной: она занималась йогой каждое утро дома и на еженедельном занятии клуба, который она давно организовала в офисе. Она ходила на работу пешком, ездила на метро и автобусе. Она ходила с друзьями в театр и на концерты. Принимала активное участие в жизни церкви. Сама покупала продукты и готовила. Она все больше времени проводила в Брин Теге: благодаря почте, факсу и интернету она могла находиться вне офиса все дольше, при этом не выпадая из рабочего процесса. Джудит также путешествовала. Она продолжила их с Диком традицию ежегодно посещать Париж и совершала поездки со своими авторами: в Израиль с Джоан Нейтан и Бронвин, чтобы сделать фотографии для книги Нейтан «Еда современного Израиля» (The Foods of Israel Today) 2001 года, и в Неаполь и Рим с Лидией Бастианич.

Джудит быстро сблизилась с Бастианич. Поначалу ее проза была холодной и неестественной. «Я боялась, что пишу недостаточно хорошо и что я не писательница», – призналась она мне[916]. Но Джудит помогла Бастианич раскрыть свой авторский голос. «В этих книгах с ней я начала расти», – рассказывала она мне. Джудит терпеливо наставляла ее записывать все, что ей приходит в голову, несмотря на страх и неуверенность в себе. Бастианич вспоминала, что Джудит сказала: «“Я потом все поправлю”. Это меня освободило. Когда мне нужно было направление, когда я чего-то не знала, Джудит приходила мне на помощь». Их отношения стали очень близкими. «Джудит заполнила мою жизнь, – говорила мне Бастианич. – Она проводила со мной много времени, подпитывала меня и помогала мне быть собой». Она не воспринимала внимание Джудит как нечто само собой разумеющееся и понимала, что учиться у такого талантливого человека – это привилегия и подарок судьбы. «Она ведь была великим литературным мыслителем. И она точно знала, чего хочет. Знаете, она была права. История доказала, что она во всем была права».

Для Бастианич, может, и было очевидно, что у Джудит еще осталось много сил и энергии, но она видела, что та сталкивается с повсеместным равнодушием культуры к женщинам преклонного возраста. «Здесь, в Америке, пожилых людей не очень уважают. Джудит это ощущала», – рассказывала мне Бастианич[917]. Джудит прекрасно понимала, что мир видит в ней хрупкую бабулю, старушку, которую пора отправить на покой. Казалось, старые женщины не имеют ценности в американской культуре, и для них нет места в публичной жизни. Джудит решила напрямую и, более того, в печати разобраться с этой проблемой.

В августе 2005 года она опубликовала в Vogue эссе под названием «Рецепт жизни: почтенный возраст» (A Recipe for Life: A Ripe Old Age). «Мы живем в обществе, которое пренебрежительно относится к зрелому возрасту, и легко ощущать, что ты должна отойти в сторону, чтобы пропустить кого-то более молодого», – писала она. Джудит знала, что