Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

свои адреса (их было по меньшей мере два). В письме от 23 ноября 1951 г. М. К. уточнял:

Моя квартира была на углу той улицы, которая подымалась вверх чуть ли не от вокзальной площади (на ней был расположен Инст<итут> нар<одного> обр<азова>ния) и упиралась прямо в лес; другая же улица являлась последней, шла параллельно лесу (не «Нагорная» ли это была улица?); жил я в доме санитарного врача, фамилию которого тоже забыл; неподалеку от меня был дом преподавателя Инст<итута> нар<одного> образования, Попова[3]. Нумерация же домов шла именно по этой параллельной улице (Нагорной?), но № также не помню[4].

Год спустя, 10 ноября 1952 г., М. К., опираясь на сведения, полученные от Е. Д. Петряева, пишет сестре уже более определенно:

Дусенька, помнишь ли ты нашего домохозяина в Чите, доктора Сергея Александровича <так!> Цитовича?[5] Мы жили у него последние два или полтора года, а после нас к нему (в нашу квартиру) переехали Нарожные[6]. Так вот, он, оказывается, в 1950 г. застрелился (88–15; 27 об.).

Основным предметом, который М. К. предстояло преподавать в ГИНО, была русская литература. В 1921/22 учебном году, приступив к работе, он начинает читать подготовленный им курс методологии истории русской литературы (2 часа в неделю), руководит, как и в Томске, Тургеневским семинарием (2 часа в неделю) и ведет, кроме того, просеминарий по методологии истории литературы (2 часа в неделю).

26 ноября 1921 г. совет ГИНО избирает М. К. помощником ректора; в этой должности он останется вплоть до своего отъезда из Читы весной 1923 г. В качестве проректора он входит в состав правления института, ведавшего его учебной, научной и финансовой жизнью, и возглавляет совет ГИНО, занимавшийся делами института – учебными планами, утверждением штатов, избранием и приглашением преподавателей и профессоров из других городов и т. д.

Среди сослуживцев М. К. следует в первую очередь назвать языковеда В. А. Малаховского (1890–1966); их знакомство состоялось, видимо, на Всероссийском съезде словесников в конце декабря 1916 г. или начале января 1917 г. Уроженец Читы, выпускник Казанского университета, преподававший русский язык и латынь в Пермской мужской гимназии, Малаховский готовился к магистрантским испытаниям в Пермском университете (под руководством Ю. Н. Верховского). В 1919 г. состоял председателем правления Прибайкальского народного университета в Верхнеудинске (столице ДВР в апреле–октябре 1920 г.). В конце 1920 г. был избран «временным» преподавателем Института народного образования, а в 1921‑м – после прочтения двух пробных лекций – утвержден в должности постоянного преподавателя (доцента) по кафедре языковедения; одновременно исполнял обязанности секретаря Совета института. К тому времени Малаховский уже успел напечатать несколько статей (о И. А. Крылове, о Ф. И. Тютчеве, о преподавании русского языка).

Одним из сотрудников кафедры, которую возглавил М. К., был Павел Петрович Дрягин (1890–1922; умер от тифа), окончивший в 1917 г. историко-филологический факультет Казанского университета. В ГИНО он читал курс под названием «История русской критики» и руководил просеминарием по Белинскому. Исполнял также секретарские обязанности в редакции двух читинских газет – «Дело» и «Жизнь». Кроме того, писал и публиковал лирические стихи. В архиве М. К. сохранились рукописи Дрягина: «Вехи. 2‑й сборник стихов. (1916–1921)»; «Тропа. Стихи. Сборник 3‑й. (1921)»; «Проселок. Книга стихов. 1922», а также блокнот со стихами 1916–1917 гг. (77–14, 15, 16, 17 и 18).

Литературная жизнь Читы в тот период переживала расцвет. Весной 1921 г. в столице ДВР находились прибывшие из Харбина поэты Николай Асеев (1889–1963) и Сергей Третьяков (1892–1937; расстрелян)[7], крупные деятели футуристического движения, участники группы «Творчество», возникшей во Владивостоке в 1919 г. при участии Давида Бурлюка, «отца русского футуризма». Одновременно с ними прибыл в Читу инициатор этой группы – журналист, публицист и литературный критик Н. Ф. Насимович (псевд. Чужак; 1889–1937), апологет футуризма, в прошлом – участник революционного движения[8]. В эту группу входили также П. П. Дрягин и читинский поэт П. В. Незнамов (наст. фамилия Лежанкин; 1889–1941).

Неравнодушный к творчеству молодых, М. К. не мог обойти вниманием эту сторону читинской литературной жизни, тем более что, помимо Дрягина, к группе «Творчество» примыкали и двое студентов ГИНО – Владимир Силлов (1901–1930; расстрелян)[9] и его жена Ольга Петровская (1902–1989). Оба еще во Владивостоке, откуда уехали в Харбин[10], входили в группу «Творчество». Осенью 1921 г. Силлов и Петровская становятся студентами гуманитарного факультета ГИНО, то есть учениками Азадовского.

В своих воспоминаниях Ольга Петровская утверждает, что М. К. «имел прямое отношение и к группе „Творчество“, и ко всем литераторам в Чите»[11].

Нам не удалось, к сожалению, выяснить, присутствовал ли М. К. на бурных «митингах» группы «Творчество» в зале читинского Народного собрания в октябре – ноябре 1921 г., где председательствовал Насимович и выступали Асеев, Петровская, Силлов, Третьяков и др., читавшие стихи Маяковского и горячо дискутировавшие, или же на собраниях «Искусстваря» (Дальневосточные мастерские искусствостроения) в ноябре – декабре 1921 г.[12] Несомненно одно: приехав в Читу, М. К. погрузился в живую литературную жизнь этого города и вскоре познакомился с молодыми поэтами-футуристами, прежде всего – с Николаем Асеевым; об этом также упоминает Ольга Петровская:

Поэт и ученый познакомились, заинтересовались друг с другом, стали вместе работать. Асеев запросто, по-домашнему приходил в институт. Иногда ему хотелось послушать лекции, а то и заглянуть на семинар. Гостя всегда охотно принимали[13].

Приветствуя «обновление» жизни в любых формах, читинские поэты испытывали понятный интерес к деятельности «формальной школы», трактовавшей искусство как совокупность приемов. Связь Общества изучения поэтического языка (ОПОЯЗ) с футуризмом, Маяковским и Хлебниковым (позднее – ЛЕФом) – факт хорошо известный, и дальневосточные футуристы не были исключением. Ольга Петровская подтверждает, что участники группы «Творчество» читали и «штудировали» труды опоязовцев:

Каждая новая книжка Виктора Шкловского, Осипа Брика, Юрия Тынянова, Бориса Эйхенбаума и других проглатывалась с жадностью, давая новый заряд на нескончаемые разговоры и споры о теории поэтического языка[14].

Все это естественно сближало молодых поэтов с М. К., тем более что он лично знал некоторых деятелей ОПОЯЗа (во всяком случае, Б. М. Эйхенбаума)[15].

Помимо общения с преподавателями ГИНО и читинскими литераторами М. К. как проректор крупнейшего учебного заведения в Чите встречался и вел деловые отношения с официальными лицами ДВР. Среди них следует в первую очередь назвать Михаила Петровича Малышева (1889–1968), министра (с ноября 1920 по апрель 1921 г.), затем – товарища