На крейсерах «Смоленск» и «Олег» - Борис Карлович Шуберт

Мы пошли спасать Россию и Маньчжурскую армию с теми средствами, которые были годны 5 лет тому назад, а никак не теперь. Если бы мы к нашей разношерстной эскадре, составленной вопреки основным правилам тактики, из самых разнообразных судов со старой и новой броней, со старой и новой артиллерией, с большой и малой скоростью, – присоединили бы водобронные суда и подводные лодки, притащив их на буксирах с собой, как мы сделали это с миноносцами, то ликовали бы русские, а не японцы.

Верить или не верить в действительность мин и подводных лодок или водобронных судов нелепо. В таких вопросах, которые касаются жизни людей и целости государства, никак нельзя опираться на одну веру, а следует сначала испытать и потом уже высказывать свое мнение. В этих делах настолько же опасно не верить, как, подписывая векселя, наивно предполагать, что по ним не последует взысканий.

Почему мы во всем, решительно во всем отстали от японцев? Ведь это уже вторая катастрофа, считая Севастопольскую, когда мы по причине той же непредусмотрительности и всевозможных упущений теряем свой флот, губим Россию, а вместе с нею и самих себя.

У нас есть немало лиц и учреждений, ведающих теми или другими частями флота, однако почему же они своевременно не испытали и не осуществили замечательное изобретение Джевецкого?4 Почему они того же самого не сделали с подводными лодками? Кто доказал, вычислил, рассчитал, что это нам негодно? Почему вообще у нас такое пренебрежительное брезгливое отношение ко всем изобретателям и совершенно обратное у японцев? В издающихся японских обозрениях войны есть глава под названием: «Творцы наших побед», где помещены подробные биографии и портреты Шимозе (порох), Арисаки (пушка), Ода (букет мина), Иджюина (снарядная трубка). Им воздаются всевозможные похвалы, их повсюду чествуют; а заслуги для Отечества ставят не ниже, чем заслуги Оямы, Куроки, Ноги, Того, Камимуры и т. д. Разве это неправда, разве без этих изобретений при современной технике возможно было бы достигнуть тех блестящих успехов, которыми ознаменовалась вся эта кампания для японцев?

Где же наши изобретения? Где те главы и страницы, которые бы у нас в России посвящались каким-либо изобретателям? Но они у нас несомненно есть, да только официальные-то учреждения их не только не поощряют деньгами и советами, а по возможности не подпускают даже к порогу, чтобы не доставлять себе лишних хлопот. После того нисколько не удивительно, что японцы, а не мы, догадались о новых снарядах, что они, а не мы применили у себя скорозаряжающиеся башни Виккерса, оптические прицелы, дальномеры для каждой пушки5, приборы Ришара или Валесси для равномерного хода в машинах, новую окраску судов, благодаря которой очень трудно брать до них расстояния; новые мины, ходящие 20 кабельтовых; ручные гранаты и т. п. Они же первые открыли нам глаза, что эскадрой следует маневрировать не 10–11 узлов, а 16–17, чтобы этим способом створить чужие суда и бить всем флотом по головному.

Что же мы-то сделали? Послали разновременно отряды. Не имея достаточно снарядов и угля, не упражнялись ни в стрельбе, ни в эволюциях; не имея собственных станций, заказали суда с малым водоизмещением и ничтожным запасом угля, почему грузили его в офицерские и командные помещения; не попробовали применить нефть, чтобы тем увеличить район плавания и уменьшить число кочегаров, не попробовали в мирное время пройти без портов, а сделали это в военное; не имея станций, шли 7 месяцев, разработали свои машины, обросли в подводных частях, измучили команды и вступили в сражение, ни о чем не сговорившись, совместно с транспортами. Относительно самой войны тоже следует сказать, что ей никак нельзя было быть, если бы не разбрасывали флот, держали бы его во Владивостоке, а не в Порт-Артуре и не отсылали бы «Сисой Великий», «Наварин», «Адмирал Нахимов» и «Дмитрий Донской». Повели войну тоже не с того конца, с которого ей следовало идти. Надо первым долгом было думать о флоте, а не об учебных отрядах, о Маньчжурской дороге, о солдатах. Самые же тактика и стратегия генерального штаба учили нас, что океан земли поглотил армию Бонапарта, как Скифские пустыни Дария Гистаспа, а между тем мы в отражении японцев поступили совершенно обратно.

Где же главные причины всех этих недостатков в великом деле защиты своей страны? Никто же нарочно не станет губить Россию и себя.

По моему мнению, причины тому самые простые, а вместе с тем очень важные для всякого дела. У нас в России уже исторически так сложилось, что для любых должностей не требуется никаких поверочных знаний, никаких программ, лекций, трудов, гласных записок, а потому мы все, ничем этим не стращаемые, учимся только кое-чему в молодости, а потом слегка почитываем, да в винт поигрываем, а этого, конечно, очень мало для мыслей, а еще меньше для ответственных должностей.

Вторая не менее гибельная причина та, что центр тяжести управления войсками и флотом лежит не на тех лицах, которые связаны с их судьбой, карьерой и жизнью, а совершенно, наоборот, ничем с ними, кроме личных воспоминаний, не связанных, ничем не рискующими, да еще полагающими, что место в администрации есть заслуженный отдых, чтобы часа 2–3 работать, а остальное время отдыхать.

При таких условиях, конечно, никакое дело не пойдет.

Рапорт старшего офицера крейсера I ранга «Олег» капитана 2 ранга С.А. Посохова командиру корабля капитану 1 ранга Л.Ф. Добротворскому

№ 14 11 июня 1905 г.

г. Манила

14 (27) мая 1905 г. утром подходили к Корейскому проливу (по восточную сторону о-ва Цусима). Около 9 ч утра с левой стороны показались пять дымков. В 9 ч 50 мин в тумане стали обрисовываться корпуса пяти японских судов. У нас пробили тревогу, и команда, переодетая с утра во все белье чистое, весело разбежалась по своим местам. Японцы, сблизившись до 48 кабельтовых, в 10 ч 10 мин, повернув направо, стали отдаляться и быстро скрылись в тумане. Сколько можно было судить, двое из этих судов шло контркурсом, а трое – на пересечку. С правой стороны нашей эскадры показался и все время держался в 40 кабельтовых, идя параллельным с нами курсом, большой японский крейсер.

В 11 ч с левой стороны снова появился отряд, но уже четырех легких японских крейсеров: два двухтрубных и два трехтрубных (по-видимому, «Читосе», «Касаги», «Нийтака» и «Цусима») под начальством адмирала. Отряд шел сходящимся с нами курсом. Расстояние уменьшалось. В 11 ч 15 мин раздался первый выстрел с броненосца «Адмирал