Судьба, судьбою, о судьбе… - Лилиана Иоганес-Эдуардовна Бреверн
Затем следовали следующие строки: «Королевская Лиля — знак Бурбонов, Бревернов и пр. дворян, Мендес Пинто». «Странствия Бреверн», книга, перевод с португальского, «Портолиля — портвейн». «Португальская бреверна — каскадный танец обезземеленных латифундистов», «Цейхгауз, кафенгауз и т. п. — постройки особого назначения».
И все это на десяти первых страницах книги объемом в 20 печатных листов, оставленных пустыми, скорее всего, в расчете на мое собственное перо, способное их заполнить. (Сегодня я знаю, что в тот год ты, Георгий Клодт, писал книгу о своем прадеде Петре Карловиче Клодте фон Юргенсбурге.) Юрка! Ты просто меня запрограммировал. И сегодня я почти завершаю завещанное мне тобой дело. Спасибо!
Да, а помнишь, как мы — ты, Галя, Юра и я — любили ходить в горы и гулять по царской тропе в Крыму? Вы с Галей жили всегда в Гурзуфе в старом Доме творчества художников, а мы с Юрой — в новом.
Теперь у художников не осталось ни того, ни другого. Вот так!
XXVII
Где-то в середине восьмидесятых я, подсчитав объем переведенных мной произведений португальских и бразильских писателей, решилась подать документы в Союз писателей СССР, выслушав советы своих друзей-переводчиков, которые со знанием дела говорили мне, что путь в Союз писателей долог и тернист для каждого вступающего (но оставлять надежду, как понимала я, не стоит!), а для меня с таким именем, двумя отчествами и такой фамилией, да еще — редактора такого крупного издательства, как «Художественная литература», — о-со-бен-но! Кому-то из членов приемной комиссии не дала перевод, кого-то обидела правкой, а кого-то ею обделила. И этого вполне достаточно, да, да!
«Ты понимаешь, что это запоминается на всю жизнь, — сказал мне как-то Сергей Гончаренко (тогда он был членом бюро творческого перевода), — особенно у злопамятных. А потому на прохождение всех инстанций: бюро творческого перевода, приемной комиссии Московской писательской организации и писательской организации СССР потребуется время, и немалое! Так что, если у тебя уже есть необходимый листаж и рекомендации переводчика (прозаика), поэта и литературоведа, то подавай бумаги немедленно. Не тяни!»
«Не тяни! Подавай в Союз, — подбадривал меня муж, который вступил в Союз художников СССР сразу по окончании вуза и участия картины «Кореянка» на Всесоюзной художественной выставке в 1956 году в Третьяковской галерее. — Сама-то подумай, твои переводы высоко ценит Николай Михайлович Любимов!»
«И помни, — напутствовала меня Скина Вафа (переводчица с испанского, которая когда-то работала под началом все того же Столбова), — ты нажила себе ой какого врага на всю, как говорят, оставшуюся жизнь».
«Мою?» — спросила я ее с усмешкой, но не без тревоги.
«Нет, хочу надеяться, Столба!»
Так многие называли Столбова в издательстве.
«А вспомни, Скина, как он меня брал в редакцию с распростертыми объятиями! Кстати, мало что обо мне зная».
«Так он же брал красивую женщину, да еще со знанием редкого португальского языка. Но всегда говорил: «Что за черт! Как красивая баба, так обязательно стерва!»
Однажды я навещала родителей мужа на Новодевичьем кладбище и какое-то время постояла у колумбария, где захоронен твой прах, Скиночка, вспоминая, как ты говорила мне: «Тебе ли не знать, как, готовя себе открытые двери в Союз писателей, Столбов привечал известных прозаиков и поэтов, раздавая им переводы и с испанского, и с португальского, вспомни, вспомни. И дал бы с китайского, если бы мог!» — «Но за это ему большое спасибо, — отвечала я тебе, — книжки-то выходили достойные!» — «Да, да, однако, такой известный, правда, независимый переводчик, как Николай Михайлович Любимов, оставался в стороне, и у Столбова не работал. Ведь прекрасный двухтомник Сервантеса в серии «Литература эпохи Возрождения» в переводе Николая Михайловича Любимова с иллюстрациями Гюстава Доре вышел у вас в издательстве только в 1988 году, спустя тринадцать лет после ухода Столба на пенсию и накануне его смерти, случившейся в 1989 году».
Выслушав доводы каждого, я решила поторопиться и подать заявление в Союз писателей как можно скорее, раз прохождение туда было таким долгим и муторным делом. Мне ведь так хотелось, вступив в Союз, уйти из издательства и заняться только переводом.
Первым рекомендацию в Союз писателей мне дал Николай Михайлович Любимов, который меня в глаза и за глаза называл не иначе, как Екатериной Третьей. Он дарил мне свои книги с такими надписями: «Дорогой и очаровательной Лиле с пожеланиями удач, успехов и радостей». Н. Любимов. Москва, 1978 г. «Перевод — искусство». «Дорогой Лиле с пожеланием здоровья и благополучия». Н. Любимов, Москва, июль (мой день рождения), 1983 г. «Былое лето».
Вторую рекомендацию в Союз писателей мне дал замечательный поэт и милый, открытый (во всяком случае, со мной) человек Юрий Левитанский.
В его книгу «Избранное», вышедшую в нашем издательстве в 1982 году в редакции «Советская литература», в раздел «Близкие ритмы» вошли и переводы с португальского, над которыми мы с ним работали в нашей редакции, когда в 1974 году выходил в свет сборник «Португальская поэзия XX века». Именно в этом сборнике в переводе Левитанского в СССР впервые были опубликованы стихи Фернандо Пессоа, крупнейшего поэта не только Португалии, но и всей Европы первой половины XX века. По решению ЮНЕСКО в 1988 году вся Европа отмечала столетие со дня рождения этого великого поэта.
Из литературоведов рекомендацию в Союз писателей дала мне Инна Артуровна Тертерян. Большего я и желать не могла.
В итоге 23 ноября 1988 года я получила билет члена Союза писателей СССР.
Надо сказать, что восьмидесятые годы были для меня как для редактора очень плодотворными. В свет вышли двуязычный сборник «Поэзия Европы XIX и XX вв.» (португальская часть XX века была сделана мной) и иллюстрированное издание «Сказки и легенды Португалии» (здесь я выступила не только как редактор, но и как переводчик) и одновременно «Мифы, сказки и легенды Бразилии». Потом «Лирика» величайшего поэта Португалии XVI века Луиса де Камоэнса и «Лузитанская лира». И «Лирика» великого зодчего слова конца XVIII века Мануэла Марии Барбоза ду Бокаже, в творчестве которого (как пишет португальская критика) искусство португальского стихосложения достигло своего апогея. Потом вышли «Новеллы» классика португальской литературы XIX века Эсы де Кейроша, чуть позже — Собрание сочинений Эсы де Кейроша в двух томах, а также двухтомники писателей XX века Фернандо Наморы и всем известного у нас в стране бразильского писателя Жоржи Амаду.
И вот, когда я, уже будучи членом Союза писателей, в 1989 году решила уйти из
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Судьба, судьбою, о судьбе… - Лилиана Иоганес-Эдуардовна Бреверн, относящееся к жанру Биографии и Мемуары. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
