Кавалеристы - Артем Владимирович Драбкин

к Новому Бугу, начался бой, наши наступают. А мы спешились, сняли ПТРы с лошадей, отдали лошадей коноводам и начали «работать». Вообще нашей основной целью всегда были танки, по пехоте мы из ПТРов не стреляли – это малоэффективно. Только по танкам (и то легким), изредка по машинам или пулеметным точкам. Если память мне не изменяет, в бою за Новый Буг немцы танки не использовали – мы зашли в глубь немецкой территории, а их танковые части, видимо, находились ближе к фронту. Поэтому ПТРы били по окнам домов – я командовал своим ружьем (то есть показывал выстрелами, куда нужно вести огонь), и как только появлялась цель, ПТРы отделения старались все вместе ее поразить. В общем, немцев мы из поселка выбили – насколько я помню, из моего отделения в бою никто не пострадал.

– Что происходило дальше? Куда двигался корпус?

– Вы понимаете, я никогда не ставил себе задачи запомнить, куда и когда я шел, в каких боях участвовал. Поэтому множества подробностей рассказать не могу, вы уж меня как-нибудь простите. Мы тогда двигались на Одессу, там в Одесской области есть такая станция Раздельная – и вот за нее был большой бой.

– Ветераны 4-го кавкорпуса рассказывают, что там имела место сабельная атака.

– Может быть. Но я такого не припоминаю. Понимаете, в чем дело, – если посадить одного автоматчика, он может расстрелять весь эскадрон. Поэтому я не вижу особого смысла в таких атаках. Может, где-то и было такое, но я не видел… Но гарнизон немцев мы тогда уничтожили полностью. Я помню, что стрелял по танкам, там у немцев были танки – ну, не «Тигры», конечно, а какие-то легкие.

– Что вообще ПТР может сделать против танка?

– Нет, ну легкий танк можно подбить. А против «Тигра», против «Пантеры» – конечно, ничего не сделаешь, нужна тяжелая артиллерия. Но в рейде у нас не было ни воздушной поддержки, ни артиллерии, в лучшем случае – «сорокапятки».

Так вот, в Раздельной мы подбили танк. Мы заняли немецкие окопы и стреляли, а танки шли на нас. Вообще, когда стреляешь по танку, то нужно найти момент, когда он обнажит свое днище, поднимется на каком-то пригорке – тогда и нужно стрелять. В общем, одному танку попали в днище сразу из трех ПТРов. Он загорелся, экипаж стал выскакивать наружу, и их всех перестреляли, но не мы, а соседние. Насчет этого танка я могу сказать уверенно, что мы его уничтожили. А в других боях мы по ним иногда стреляли, но я не знаю – попадали или нет.

После Раздельной мы пошли на Одессу, начали ее охватывать с запада и вышли к окраине города. Особых боев там не было – видимо, немцы сами решили уйти. 10 апреля Одессу освободили, и вскоре наш корпус отправили в Белоруссию, на 1-й Белорусский фронт. И там мы опять пошли в рейд, 25 июня 1944 года. Происходило это так: где-то между Слуцком и Барановичами танки прорвали оборону немцев, и в этот прорыв пошел наш кавалерийский корпус. Прошли довольно удачно, при этом потерь почти не было – основные потери начались потом, когда мы вели бои в окружении.

Продвигались мы на Слуцк, взяли несколько населенных пунктов – названий не помню. Там стояли какие-то гарнизоны (в основном полицаи) – мы их уничтожали. Обозы громили, тылы. Вообще переход был тяжелый – там же леса и болота в основном. А воевать вначале было легко. Но потом немцы подтянули какие-то крупные части, артиллерию, и мы попали в плотное окружение. Это произошло под Слуцком в начале июля, а перед этим мы еще успели освободить сам город.

– Почему произошло окружение, как вы считаете?

– Мне трудно сказать, я же не полководец. Я знаю, что вот эта наша рейдовая группа уперлась в оборону немцев, а потом немцы подтянули подкрепление и смогли как-то охватить нас с боков. И начались бои в окружении. Кругом немцы – окружили со всех сторон и начали нас истреблять. А отбиваться тяжело, потому что нет ни поддержки авиации, ни подкреплений. Досталось нам очень сильно… Потом дали приказ выходить из окружения, и каждому полку 10-й кавдивизии было приказано выбираться своими силами. 42-й полк шел отдельно, 36-й – отдельно, наш 40-й – тоже отдельно.

В общем, бои шли жестокие – у нас погибло не меньше, а может, и больше половины взвода, включая командира, а из моего отделения погибли пять или шесть человек из двенадцати. Вообще и в этом окружении, и во время прорыва очень многие погибли – причем в равной степени и солдаты, и командиры взводов, и командиры полков, и командование дивизии. В окружении офицеры гибли так же, как и солдаты. 8 июля погиб командир нашей дивизии полковник Поприкайло, командир 40-го полка тоже погиб в этом «котле». Я получил тяжелую контузию, но никаких же не было ни госпиталей, ничего, поэтому никто меня особо не лечил. А произошло это таким образом – я ехал на лошади, и рядом взорвался снаряд. Взрыв! И меня сбросило взрывной волной с лошади, я упал и ударился головой, потерял сознание. Ну, у нас обычно бывало так: если очень тяжело ранен человек, то его оставляли у мирного населения. А легкораненый, если он мог ходить, то оставался в части. К большому моему везению, у нас обоз сохранился. И в обозе меня вывезли из окружения, а потом я отлежался после этой контузии. Конечно, я долгое время мало что соображал, голова болела, кашлял.

Рейд закончился только в конце июля. Если я не ошибаюсь, мы сначала прорывались на запад, но в какой именно район – не знаю. А потом где-то северо-западнее Бреста остановились в лесах и дождались подхода фронта. Вот таким образом нас и выручили. После рейда 10-я кавалерийская дивизия получила звание Слуцкой. В корпусе погибло очень много людей, по численности – две дивизии, то есть где-то две трети.

После Белоруссии корпус отправили в Румынию. Приехали туда, под Яссы, получили пополнение. И тут меня вызывают и говорят, что направляют в кавалерийское училище. Тамбовское кавалерийское училище было эвакуировано в город Шадринск Курганской области, и вот я попал туда курсантом. Через полгода получил одну звездочку (младший лейтенант) и поехал опять на фронт. Война еще шла, в марте 1945 года я попал под Дебрецен в 5-й Гвардейский Донской кавалерийский корпус – в дивизион связи. Там была конно-механизированная группа, в которую входили танковый механизированный корпус и 5-й и 4-й казачьи кавкорпуса. Этой группой