Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко

получить от него совет, как поступать во вновь сложившихся обстоятельствах. Говоря о нововведениях Временного правительства, владыка Макарий упомянул о том, что теперь преподавание Закона Божия в гимназиях будет необязательным. Это необычайно взволновало старца:

- Это такое дело, что пусть руки и ноги рубят, нельзя уступать ни на йоту!

Впрочем, он тут же смутился своего порыва и, обращаясь к присутствовавшему при разговоре игумену Герману, сказал:

- Вот вы выпустили меня из затвора, а я тут же и нагрубил.

- А если бы ты сидел в затворе, то и не знал бы, какой ты есть, - заметил отец игумен.

Впрочем, время затворничества закончилось как бы само собой - авторитет отца Алексия требовал его участия в судьбоносных событиях независимо от его желаний. 15 июня 1917 года он участвовал в предсоборном монашеском съезде монастырей Московской епархии, на котором старец был избран членом Всероссийского Церковного Совета. Неделей спустя произошло важное событие - на съезде духовенства и мирян епархии новым архиепископом (с 13 августа - митрополитом) Московским и Коломенским был избран Тихон (Беллавин, 1865-1925, прославлен в лике святителей в 1989 году). Одновременно шла подготовка к проведению Всероссийского Поместного Собора - первого начиная с XVII столетия. Идея созыва Собора вынашивалась с 1900-х годов; в 1906 году действовало Предсоборное присутствие, с 1912-го - Предсоборное совещание. «Давно уже в умах православных русских людей жила мысль о необходимости созыва Всероссийского Поместного Собора для коренных изменений в порядке управления Российской Православной Церкви и вообще для устроения нашей церковной жизни на незыблемых началах, данных Божественным Основателем и Главою Церкви в Священном Писании и в правилах св. Апостолов, св. Вселенских и Поместных Соборов и св. Отец, - говорилось в обращении Святейшего Синода 29 апреля 1917 года. - Происшедший у нас государственный переворот, в корне изменивший нашу общественную и государственную жизнь, обеспечил и Церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей (речь шла о восстановлении Патриаршества. - В. Б.) теперь стала осуществимой, и созыв Поместного Собора в возможно ближайшее время сделался настоятельно необходимым». И одним из главных участников исторического Собора предстояло стать отцу Алексию (Соловьеву)...

14 августа 1917 года старца торжественно встречали на Ярославском вокзале Москвы. Е. Л. Четверухина вспоминала: «Не могу передать того чувства счастья, когда мы увидали, что из вагона вышел наш родной батюшка в сопровождении отца Макария и небольшого числа его духовных детей. Старца ожидал на вокзале и его родной сын, инженер Михаил Федорович Соловьев, с которым нас батюшка и познакомил. Батюшка был веселый и бодрый, рад был видеть и нас, и наших детей». Когда он увидел, что для него подан легковой автомобиль, он очень смутился:

- Как же это я в клобуке и сяду в автомобиль - можно ли это?..

Но его убедили, что можно. Гостя отвезли в митрополичьи покои Чудова монастыря, где наместником был духовный сын батюшки, архимандрит Серафим (Звездинский). А назавтра, 15 августа, в день Успения Пресвятой Богородицы, торжественно открылся Всероссийский Поместный Собор.

В главном храме России, Успенском соборе Московского Кремля, собрались 576 участников Собора. Когда после оглашения грамоты о начале работы Собора в древнем храме зазвучал Символ веры, всем - и отцу Алексию -показалось, что общим единением удастся преодолеть духовную смуту, завладевшую народом и страной, направить их на путь истинный. Те же чувства охватили всех, когда на Красной площади начался всенародный молебен с участием крестных ходов из двухсот пятидесяти московских монастырей и храмов.

Заседания Собора проходили в Московском епархиальном доме в Лиховом переулке (ныне - Лихов переулок, 6, главное здание Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета). На заседания отец Алексий ездил в одном экипаже то с митрополитом Тифлисским и Бакинским Платоном (Рождественским, 1866-1934), то с архиепископом Гродненским и Брестским Михаилом (Ермаковым, 1862-1929) - или же просто в трамвае. Председательствовал митрополит Московский и Коломенский Тихон. В семь утра служили литургию в храме Московской духовной семинарии, а в 10.15 во Владимирском храме Епархиального дома начинались заседания. Отца Алексия усаживали на почетное место, рядом с митрополитами. И начиналась работа, в ходе которой предстояло решить множество важнейших вопросов церковной жизни. К сожалению, до главного -вопроса о восстановлении Патриаршества - дело дошло далеко не сразу, только 12 сентября. Много времени у заседавших отнимала болезнь, свойственная тому времени, - склонность к бесконечным цветистым речам, суть которых при желании можно было изложить за минуту.

После того как в октябре 1917-го власть в Петрограде захватили большевики, произошел государственный переворот и в Москве. Однако, в отличие от столицы, там он обернулся затяжными боями между большевизированными частями московского гарнизона и отрядами офицеров и юнкеров. Первые выстрелы прозвучали 27 октября. Утром этого дня отец Алексий как раз собирался ехать на заседание. Его келейник отец Макарий предупредил: в городе неспокойно, слышна стрельба... Но на это отец Алексий твердо ответил:

- Я не могу не ехать, это мой долг. Я только тогда смогу не быть на заседании, когда не будет никакой возможности пройти.

На середине Сенатской площади Кремля старца остановил молодой офицер:

- Батюшка, куда вы идете? Слышите, кругом стреляют?

- Я член Собора и должен быть сегодня на заседании.

- Да вы не доедете до Собора, по всей Москве сейчас стрельба идет.

- Я вам говорю - мой долг быть на заседании Собора, и я останусь только если вы сможете меня уверить, что нет никакой возможности мне дойти до Лихова переулка.

- Я вас уверяю, батюшка, что вы до Лихова переулка не дойдете.

Пришлось вернуться в Чудов монастырь.

29 октября артиллерия большевиков, размещенная на Воробьевых горах и Швивой Горке, начала варварский обстрел Кремля. Сам отец Алексий так вспоминал эти тяжелые дни:

«Непрестанно слышна была перестрелка, гул орудий, шум от разрывающихся снарядов, разрушающихся зданий, разбивающихся стекол. Даже в мою келью влетел в окно снаряд, пока я читал утреннее правило, но, слава Богу, не убил меня, хотя пролетел совсем близко. Вот как близко я был от смерти. Я весь предался в волю Божию, да творит Он со мною, что Ему угодно, как хочет и как знает. Владыка Арсений (архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений (Стадницкий, 1862-1936). - В. Б.) благословил сам всех говеть, и когда мы приобщились Святых Христовых Таин, во время литургии, снаряд с силой ударился в окно храма, того верхнего храма, где покоились мощи святителя Алексия, стекла посыпались на пол, и вся церковь задрожала. После литургии мы с пением