Фарангис - Махназ Фаттахи

прохладной водой, отпив из которого, я почувствовала себя значительно легче.

– Я проделала весь этот пусть, чтобы найти своего теленка, – обратилась я к ней, немного придя в себя. – Вы ничего не слышали о том, чтобы кто-то находил бесхозного теленка?

– Нет, к сожалению, не слышала, – отрицательно покачав головой, ответила она.

– Фарангис, это ты? – послышался голос сзади.

Это была Зейнаб, молодая женщина, которую я несколько раз видела на наших всеобщих траурных мероприятиях. Она только что вернулась с работы и вышла из-за дома в запыленном платье.

– Что-то случилось? Ты что-то ищешь? – спросила она, подойдя ближе.

– Ищу… своего теленка.

– Ступай за мной. Мы нашли твоего теленка! – улыбаясь, ответила она. – Я собиралась отвести его к тебе сама, но догадывалась, что ты придешь сюда раньше меня.

– Зейнаб! Это же ведь голос моего теленка, – обрадовалась я, когда мы приблизились к двери их дома.

Я не могла поверить своим глазам, увидев своего маленького теленка. Он был привязан к столбу во дворе дома.

– Слава Богу! – воскликнула я и почувствовала, что теленок тоже меня узнал.

– Фарангис, смотри, как он топнул копытом и подошел к тебе! – удивлялась Зейнаб. – Он точно тебя узнал.

– Как вы его нашли?

– Однажды, возвращаясь домой, я увидела, как он бродит по окрестностям в поисках еды. Ты не поверишь, но он тогда выпил за раз целое ведро воды!

– Он чувствует, как сильно я скучала по нему и сколько прошла ради него. Хоть я и потеряла корову, но все же смогла вернуть теленка.

– Ты очень устала, Фарангис. Прежде чем возвращаться домой, зайди к нам и попей немного чая, отдохни.

– Сейчас не время пить чай, Зейнаб. Спасибо тебе большое за то, что спасла моего теленка и ухаживала за ним. Да воздаст тебе Аллах благом за то, что ты сделала для нас.

Возвращаясь той же дорогой, я повела теленка домой.

– Как же ты один дошел до этих мест? – спрашивала я у него по пути, направляя в правильную сторону своей палкой. – Как ты смог прожить столько без еды и питья да еще и избежать стольких пуль и снарядов?

Дома, привязав теленка в сарае и дав ему поесть, я со спокойным сердцем принялась за работу над самим домом, немного нервничая от того, что не знала, с чего начать. Дом был настолько разрушен и перевернут вверх дном, что первое время нам еле удавалось найти посуду для того, чтобы просто выпить чай. Телевизор, ковры, холодильник – всё было украдено. Первым делом мне захотелось сложить все уцелевшие вещи в одном месте, а затем постепенно приступать к чистке и уборке.

Поначалу у нас не было электричества, поэтому мы с осторожностью использовали зажигательные смеси, с помощью которых освещали близлежащую местность. По ночам всем было очень страшно, то и дело казалось, что иракцы совершат новое нападение. Мы тоже ради безопасности каждую ночь поднимались с детьми на крышу и спали там, чтобы враги, в случае возможного нападения, нас не заметили. Несмотря на все эти сложности и на отсутствие многих элементарных средств для существования, мы не уезжали из селения и оставались в своем доме.

Через некоторое время в наше селение направили электрика и бригаду рабочих, которые снабдили нас долгожданным электричеством и восстановили колодец с пресной водой, после чего жизнь сделалась заметно легче. Затем нам стали привозить продукты, в числе которых были сухофрукты, рис и мука. Члены того же государственного благотворительного фонда для помощи пострадавшим на войне каждый день работали над строительством жилья для жителей Гилянгарба и его окрестностей.

Жизнь стала постепенно налаживаться, и после поступления первой гуманитарной помощи я тут же поспешила домой, чтобы приготовить свежего хлеба. Стоило мне начать месить тесто, как дети сразу стали радостно вертеться вокруг меня в предвкушении любимого и теплого хлеба.

Я развела костер в яме, которую предварительно выкопала, и, установив над ним толстый железный лист, по одной жарила лепешки; по округе разносился вкуснейший запах свежеиспеченного хлеба.

– Слава Богу! – воскликнул сияющий от удовольствия Алимардан, заставший нас всех вместе. – Наконец-то моя жена в своем собственном доме в окружении детей печет нам хлеб!

– Мама, дай нам тоже что-нибудь сделать из теста! – кричали дети.

– Вот вам каждому по кусочку.

– Я слеплю из него ружье! – восклицал Рахман.

– А я сделаю танк! – подхватила Сохейла.

«Бедные дети… – подумала я. – С самого рождения они видели только войну, и сейчас готовы играть в нее, не зная ничего другого».

– Мама, ты плачешь? Мы тебя обидели?

– Нет, малыш, что ты. Это из-за дыма костра. Все хорошо… – ответила я, забирая из их рук аккуратно вылепленные ружье и танк и кладя на противень.

* * *

Через две недели, к моей огромной радости и облегчению, к нам приехали родители с детьми. Немного у нас отдохнув и погостив, они собрались домой в Авезин, и я, понимая, что их может ожидать там, решила отправиться вместе с ними.

Увидев дом в разрушенном состоянии, отец поначалу пришел в смятение и долго молчал, но постепенно, собрав волю в кулак, общими усилиями мы приступили к приведению дома в порядок, пребывая под опекой членов КСИР. Ежедневно они предупреждали местных жителей о том, что передвигаться необходимо лишь по асфальтированной и видимой дороге, дабы избежать возможных мин. Хоть многим это и не нравилось, так как сильно затрудняло посадку саженцев и восстановление сельскохозяйственной деятельности, нам не оставалось ничего другого, как запастись терпением и ждать, пока саперы не очистят близлежащие территории.

Продав свои серьги за 4 тысячи туманов и взяв в кредит 20 тысяч туманов в местном банке, я купила еще одну корову, чтобы как-то облегчить наше существование. Теперь я могла продавать молоко, сметану и масло. А такие продукты, как мясо и яйца, нам раздавали члены благотворительного фонда. Помимо продовольствия, нам также поставляли одеяла, подстилки и небольшие палатки, представлявшие для всех пострадавших довольно значимую помощь.

– Алимардан, у меня что-то беспокойно на сердце, – однажды сказала я мужу. – Я хочу проведать родителей.

– Я тоже пойду с тобой, мама, – тут же, почистив ручками свои маленькие резиновые тапочки, воскликнула Сохейла.

– Нет, милая, ты очень устанешь в пути. Лучше я одна быстренько сбегаю и вернусь, – ответила я, желая пойти туда безо всякого сопровождения. – А ты останься с теленком и поухаживай за ним.

– Нет, мама! Я пойду с тобой!

– А ты сможешь пройти всю дорогу сама? – не сумев скрыть улыбку, спросила я, невольно вспоминая свое собственное упрямство в детстве.

– Смогу! Я знаю дорогу до Авезина наизусть.