Королева скандала - Пол Джилл

— Мы даже не знаем, что Диана и Доди делали в Париже, — продолжал Алекс, и Рэйчел осознала, что не слушала, что он говорил ей все это время. — Никаких видимых серьезных причин ехать туда у них не было, и они должны были знать, что папарацци не дадут им покоя. Почему они не отправились сразу обратно в Лондон, в безопасность Кенсингтонского дворца?

— Париж — романтический город! — предположила Рэйчел. — Доди хотел сделать ей там предложение, как и ты сделал мне.

— Я уверен, что причина не в этом… — Алекс задумался, искоса глядя на экран телевизора.

— Диана тебе когда-нибудь снилась? — спросила Рэйчел. — Мне постоянно снится, что я пытаюск вытащить ее из разбитой машины.

Алекс помотал головой:

— Я никогда не помню, что мне снилось. Сомневаюсь, что вообще вижу сны. У меня голова слишком занята тем, что я должен помнить. Думаю, во сне я составляю списки дел.

Рэйчел пошла на кухню заниматься ужином, подумав, как печально, что Алекс не помнит свои сны. Наверное, это что-то значит.

Выходные прошли без грандиозной ссоры. Был только один щекотливый момент, когда Рэйчел начала расспрашивать Алекса насчет тех друзей, которые ничего не ответили на их свадебное приглашение.

— Позвони им и спроси или просто вычеркни из списка, — огрызнулся он.

Рэйчел старалась вести себя примирительно.

— Я понимаю, что ты занят, — сказала она, — но я тоже достаточно сильно загружена работой, и мы не можем просить мою маму обзванивать твоих друзей за тебя. А если мы будем рассчитывать, что они будут, а они так и не появятся, это будет пустая трата денег.

— Мне до сих пор непонятно, чему там стоить по двадцать пять фунтов на человека, — проворчал он. — Я уверен, что смог бы договориться за меньшие деньги.

— Прости, дорогой, но ты предлагаешь поменять ресторан на «Уимпи»? Там нам предложат бургер и чипсы на фунт.

Алекс глубоко вдохнул и выдохнул:

— Хорошо, я позвоню и узнаю, что там думают молчуны.

В его голосе не было ни любви, ни нежности. Только разделявшая их пропасть величиной с океан. Рэйчел отметила, что он не задал ни одного вопроса о ее жизни: как там магазин, когда придет товар из Нью-Йорка, как она себя ощущает накануне свадьбы. Ничего.

В субботу вечером они уютно устроились на диване и смотрели фильм про Индиану Джонса. Рэйчел не выбрала бы это кино по собственному желанию, но так было проще, и она наслаждалась просто тем, что находилась возле любимого. Она надеялась, что, возможно, позже это перерастет в близость интимную, но надежда обернулась разочарованием: Алекс уснул еще до того, как на экране появились титры, и разбудить его не получилось.

В воскресенье они ужинали с ее родителями — подали огромный кусок жареного мяса, к которому Рэйчел едва притронулась. А утром в понедельник Алекс умчался на поезд до Лондона, небрежно чмокнув ее и уже с порога крикнув: «До пятницы!»

Она несколько минут смотрела ему вслед. Через восемь недель они должны были пожениться, а он вел себя скорее как сосед по комнате, чем как любимый мужчина. И даже соседи бывают внимательнее.

В понедельник утром по дороге в магазин Рэйчел зашла в аптеку и купила тест на беременность. Отключив сигнализацию и повесив пальто, она сразу же пошла в туалет и помочилась на пластиковую полоску. Сердце бешено билось. «О, пожалуйста!» — молила она, скрестив пальцы и положив тест на край раковины. В инструкции говорилось, что нужно подождать три минуты, но тут раздался звон колокольчика, и в магазин вошел ранний клиент.

Это был мужчина, искавший что-нибудь в подарок ко дню рождения супруги, но не знавший толком, что ему надо. Рэйчел расспросила его о возрасте жены, ее вкусах, размере и любимых цветах и предложила отделанную кружевом шелковую комбинацию 1930-х годов. Ее можно было использовать как ночную рубашку, а дамам посмелее она могла послужить даже платьем на вечеринке. Рейчел заверила покупателя, что и сама была бы рада получить такой подарок. Потом он не мог выбрать между серым с розоватым отливом и прозрачно-белым цветом, и она подтолкнула его к последнему. Мужчина расплатился наличными, по всей видимости обрадовавшись, что вопрос с подарком решился быстро. Рэйчел завернула комбинацию в несколько листов тонкой дорогой бумаги и украсила сверток атласными лентами, чтобы покупателю оставалось только вручить подарок.

Как только клиент ушел, она бросилась проверять, что показал тест: в окошечке не было розовой линии, даже и намека на нее. Значило ли это, что она не была беременна, или линия исчезла просто потому, что тест пролежал слишком долго? В коробке была еще одна полоска, но Рэйчел решила использовать ее дома вечером, когда ей никто не сможет помешать.

Во второй половине дня в магазин зашла постоянная покупательница — женщина лет сорока — и положила на прилавок пакет.

— Я хотела спросить, не нужен ли вам жакет от Скиапарелли? Лет десять назад я купила его, потому что влюбилась в него с первого взгляда, но сейчас я вынуждена взглянуть правде в глаза: времена, когда я влезала в восьмой размер, давно прошли.

Жакет был из ярко-розовой атласной ткани, на этом фоне танцевали голубые цирковые лошадки и красовались четыре пуговицы в форме прогнувшихся назад акробатов. Рэйчел тут же узнала вещь:

— Это из ее коллекции «Цирк» 1938 года. Она безумно мне нравится.

Узкая талия, длинная баска и рукава три четверти. Рэйчел глянула на лейбл и сразу поняла, что вещь оригинальная. Никто не смог бы скопировать этот принт или такие необычные пуговицы.

Она начала осматривать жакет внутри и снаружи, нет ли на нем каких-нибудь повреждений, которые могли бы повлиять на цену. И в этот момент почувствовала острый спазм в области матки, а потом теплое между ног. Рэйчел перенесла вес на другую ногу, и боль пришла снова. На глаза набежали слезы, она крепко зажмурилась и отвернулась, сразу же поняв, что это значит.

— С вами все хорошо? — спросила клиентка.

— Да, все в порядке. — Рэйчел сделала глубокий вдох. — Я с радостью вывешу ваш жакет в магазине по цене, на которую мы договоримся, а потом я отдам вам пятьдесят процентов от цены продажи.

— Я надеялась, что вы купите его у меня сегодня за наличные, — сказала женщина, избегая встречаться с ней взглядом. Ей явно были нужны деньги.

Рэйчел разрывало на части. Этот жакет был из числа исторически ценных предметов, как раз из таких она предпочитала составлять свою коллекцию товаров.

— На какую сумму вы рассчитывали?

— Я думала, может, около пятисот фунтов? Я проверяла по Интернету, и такой был продан в Америке в прошлом году почти за тысячу долларов.

Рэйчел не сомневалась, что так оно и есть, но у нее просто не было столько наличных. Сердце сжималось оттого, что возможность вот-вот будет упущена, но оплата счетов сейчас прежде всего.

— Простите, боюсь, я не смогу вам помочь, — ответила она.

Как только клиентка ушла, Рэйчел повернула табличку на двери надписью «Закрыто» на улицу и бросилась в уборную. Надобность во втором тесте на беременность отпала. Она опустилась на унитаз, положила голову на руки и просидела в таком положении долгое время.

Глава 42

Форт Бельведер. 6 декабря 1934 года

На следующее же утро после их случайной встречи Мэри написала Элеанор и поблагодарила за чай и возможность погреть косточки возле ее очага.

«Я бы очень хотела увидеться с тобой еще раз до отъезда в Штаты. Возможно ли добраться до вас поездом?»

Было бы неплохо завести собственных друзей в Англии. Ведь все, с кем она встречалась здесь, были в основном из круга Уоллис.

В ответ пришло письмо. Элеанор писала, что рада видеть Мэри в любое время и что от вокзала Виктория ходит поезд до станции Пулборо. Если, прибыв на станцию, она попросит начальника станции позвонить, ее муж приедет и заберет ее.

Уоллис была ошеломлена, когда Мэри обмолвилась о том, что собирается съездить в гости к Элеанор.