Фарангис - Махназ Фаттахи

перевернулся и стал неотвратимо и стремительно падать на землю.

– Аллах велик! Аллах велик! – закричали люди, обрадовавшиеся потере иракцев.

Самолет рухнул на землю недалеко от селения, издав оглушительный грохот, сотрясший все вокруг. Увидев это, ликующие люди побежали к месту падения самолета.

– Нет! Стойте! Не бегите туда! – пыталась я остановить толпу, вспомнив слова Ибрахима, когда-то предупреждавшего нас о том, что приближаться к упавшему самолету опасно, так как находящиеся внутри бомбы могут взорваться.

В страхе за людей я сидела с дочерью на скале и молилась о том, чтобы беда миновала и бомбы не взорвались. К моему успокоению и облегчению через некоторое время несколько человек целыми и невредимыми стали возвращаться обратно в гору и рассказывать, что самолет разбился вдребезги и никто внутри не уцелел.

Я очень хотела увидеть Алимардана с Рахманом, поэтому следующим утром сказала родственникам невестки, что хочу вернуться в Махидашт. Все поддержали меня, а некоторые даже изъявили желание поехать со мной.

По пути, проезжая мимо Исламабада, мы встретили группу солдат.

– Расскажите нам о последних новостях, – попросила их я.

– Дорога перекрыта! Вы не сможете проехать дальше, – как будто не слыша меня, сказал один из военных.

– Предатели разрушили Саре-Поле-Захаб и Каранд и сейчас достигли Чехарзабара, – ответил второй.

– А что с Исламабадом?

– Исламабад тоже повержен, – покачав головой, ответил один из солдат, этими словами нанеся мне сильнейший удар.

– Но… Как я… Моя семья в Махидаште… – несвязно произнесла я, не сумев сдержать слез.

– Пойдем, Фарангис… Бог смилостивится над нами. Все будет хорошо, – принялась успокаивать меня одна из родственниц.

Однако я не могла пошевелиться. Весть о том, что вражеские войска через Саре-Поле-Захаб дошли до Исламабада, привела меня в состояние ужасающего оцепенения. Дорога в сторону Махидашта, пролегающая в направлении Исламабада, также была перекрыта военными. Мысль о том, что я больше не увижу мужа и сына, начала медленно сводить меня с ума.

Мне ничего не оставалось, как в слезах вернуться вместе с родственниками невестки в Кофравар. До самого утра я так и не смогла сомкнуть глаз, перебирая в голове самые страшные мысли.

«Неужели я больше никогда их не увижу? – переживала я. – Иракцы могут добраться до них… Вдруг Алимардан не сможет нигде спастись?!».

Утром, дождавшись пробуждения приютивших меня на ночь родственников, я отпросилась поехать в Шиян, где в кругу семьи мне будет хоть немного спокойнее. Добравшись до дороги, я стала поджидать автомобиль, который сможет подвезти меня к селению, и, к своему удивлению, в первой же остановившейся передо мной машине иранской марки «Пейкан» я обнаружила нашего родственника – Ибрахима Нурбахша.

– Да пребудет над тобой защита Всевышнего! Фарангис, это ты?! Что ты здесь делаешь? – с радостью и одновременно с беспокойством восклицал Ибрахим.

– Я еду в Шиян.

– Садись в машину! И давай рассказывай, что с вами стряслось.

– Я хотела вернуться домой, – не зная, с чего начать, проговорила я, сев в машину, – но по пути, в Дарбадаме, иракцы совершили на нас ожесточенное нападение. Дядя потерял почти все свое стадо и сам был тяжело ранен.

– А где твой муж и Рахман?

– Они в Махидаште, – не сумев сдержать слез, ответила я. – Я осталась на этой стороне и теперь не могу вернуться.

– Не плачь, все будет хорошо… Наши войска ведут ожесточенную борьбу с иракцами и предателями. Я сейчас еду за своей семьей, а потом должен вернуться, чтобы помочь остальным.

– Где сейчас твоя семья?

– Я тоже в таком же положении, как и ты, – печально покачав головой, ответил Ибрахим. – Они в Керманшахе, а я остался здесь.

Ибрахим высадил меня на окраине Шияна и отправился дальше. Привязав Сохейлу к спине, медленным и тяжелым шагом, напевая грустные и тоскливые песни, я направилась к селению, расположенному у трассы, которая шла вдоль главной дороги.

«Если иракцы дошли до Махидашта, то Алимардан уже должен был уехать оттуда… – размышляла я. – Господи, но как я их найду? Живы ли они?».

Через некоторое время я дошла до дома нашего родственника Шейхана Барзуи, где, согласно моим предположениям, и гостила моя семья. Не успела я войти в шумный дом, наполненный почти полусотней людей, как вокруг раздались крики.

– Фарангис! Это Фарангис пришла! – раздавались родные детские голоса.

В одно мгновение меня окружили ликующие братья и сестры, мама со слезами на глазах целовала и обнимала меня.

– А где Алимардан и Рахман? – взволнованно спросила она.

Стоило мне услышать эти имена, как из глаз вновь хлынули слезы.

– Что случилось? Почему ты плачешь? Где они? С ними что-то случилось?

– Нет, просто мы разделились. Они в Махидаште.

– Почему же вы разделились?

– Я хотела ненадолго вернуться домой, в Гурсефид.

– Фарангис! Все-таки ты настояла на своем! – стукнув себя по груди, вскричала мама. – Разве я не просила тебя быть осторожной?!

– Что ты хочешь от нее, женщина? – вмешался папа. – Сейчас не время заниматься упреками. Она просто не выдержала разлуки. Там ведь ее дом.

Отец как будто всегда знал, что творится в моем сердце. Он подошел ко мне, крепко обнял и, как в детстве, нежно поцеловал в лоб.

– Фарангис, дочка, не переживай. Аллах милостив. Все будет хорошо.

– Я боюсь, что с Рахманом может что-то случиться…

– Хватит, Фарангис, – уверенно отрезал отец. – Алимардан – взрослый и умный мужчина, и он не позволит причинить боль сыну. Все будет хорошо.

В ответ я лишь сильнее прижалась к отцовскому плечу и немного успокоилась.

Лейла и Сима взяли на руки совсем изголодавшуюся Сохейлу и принялись ее кормить. Меня также угостили вкусной едой и пытались разговорами отвлечь от беспокойных мыслей. Я же не знала, как рассказать матери о раненом дяде Ахмаде, которого встретила по дороге, и решила, что, для ее же блага, не буду пока ничего говорить.

Хотя дом дяди был невелик, он все же вмещал в себя довольно много людей из разных селений, приток которых не прекращался. Мама не спала и о чем-то разговаривала с женщинами, я же, крепко обняв дочь и тем самым пытаясь как-то оградить ее от ночных кошмаров, легла рядом со своими братьями и сестрами. За окном на безоблачном иссиня-черном небе сияли звезды, при взгляде на которые, напевая наши мелодии, я стала размышлять о том, что сейчас делает мой сынок и как там мой муж.

Рано утром, видя, что в доме становится совсем мало места, женщины принялись размышлять, как быть. Дядя рассказал, что неподалеку есть школа, которая может стать хорошим местом для временного размещения. Поддержав его идею, мы в сопровождении нескольких людей отправились в эту школу.