Дом моей матери. Шокирующая история идеальной семьи - Шари Франке

подъезжая к дому Джули – всего в двух минутах от моей квартиры, – я была одновременно обрадована и встревожена. Ужин представлялся мне… непростым. Мы не виделись много лет.

И да, у них накопились вопросы – много вопросов.

– Что творится с Руби?

– Что это за Джоди?

– Как дела у детей?

Меня как будто допрашивали, но я понимала, насколько они изголодались по информации. Руби отрезала и их в какой-то момент, поэтому ее сестры стали жертвами той же семейной дисфункции, что и я.

Ужин, хотя и напряженный, оставил приятные впечатления. Наконец-то у меня появилось подобие семьи. Она была не идеальна, не походила на ту, которую я утратила, но это было хоть что-то. Крючок в прошлое и возможный мостик в будущее.

В следующие несколько недель мы с тетей Джули заметно сблизились. Находясь рядом с ней, я чувствовала мир и покой, совершенно новое ощущение близости. Близости, выкованной нашей общей болью, взаимопониманием и хрупкой надеждой на исцеление. Иногда семья – не тот круг, в котором ты родился, а тот, что сам строишь после потери.

Экран телевизора отбрасывал призрачное свечение на гостиную нашей общей квартиры; единственным звуком была негромкая речь рассказчика. Я лежала на диване, не отводя глаз от документалки в жанре тру-крайм, которую мы смотрели с соседками. В последнее время я ничего больше не могла смотреть. Дело было не только в увлечении тру-краймом: какая-то часть меня продолжала искать ответы.

История, о которой рассказывалось в фильме, была по-настоящему страшной: про отношения одной женщины с маньяком, который полностью ее контролировал. Рассказчик описывал, как он изолировал ее ото всех, преследовал, следил за каждым ее шагом, и у меня бежали мурашки от тошнотворного ощущения узнавания.

Я вспоминала, как Дерек смотрит на меня, расспрашивая, где и с кем я была. Его постоянные звонки и сообщения, привычку обвинять меня за малейшие оплошности. И странные, тревожные вещи, которые он говорил.

Например, был один разговор, который никак не шел у меня из головы.

– Тебе надо научиться защищаться на случай, если попадешь в опасную ситуацию, Шари. Я тебя научу.

У меня засосало под ложечкой от неприятного предчувствия.

– Правда?

Его губы медленно растянулись в улыбке.

– Я потихоньку приеду в кампус, переодетый, и нападу на тебя. Просто чтобы проверить, насколько ты осторожна.

– Что?

– Да! Посмотрим, какая у тебя реакция.

Он сказал это впроброс, как будто не угрожал мне. Но в действительности угрожал. Я знала, что это так. Он напоминал, что в любой момент может… сделать со мной что захочет. И я не смогу ему помешать.

Рядом пискнул мой телефон. Я глянула на экран, и у меня сжалось сердце: пришло сообщение от Дерека.

«Я знаю, что все в твоей жизни тебя подвели, Шари. Много людей тебя разочаровали. Причинили боль. Но я с тобой. Только мне ты действительно небезразлична».

Я отложила телефон, переключив его на беззвучный режим.

Документалка по телевизору дошла до кульминации: бывший ухажер, не в силах смириться с тем, что его девушка переехала, убил ее. Глядя на фотографии безжизненного тела женщины на экране, я внезапно подумала:

Мне нужен мой отец.

Мне хотелось позвонить Кевину, рассказать ему, что происходит, попросить о защите. Он был совсем рядом, день за днем, преподавал в том же кампусе. Но стал как будто невидим. Мой отец, тот же человек, кто младенцем держал меня на руках, учил кататься на велосипеде и завязывать шнурки, больше не хотел меня видеть.

Он перестал быть моим защитником. Стал просто еще одним человеком, который меня подвел, отвернулся от меня, когда я больше всего в нем нуждалась.

Я посмотрела на календарь на стене – до моего дня рождения, обведенного кружком ярко-красным маркером, оставалось два дня. 3 марта.

В ту ночь, лежа без сна и глядя в потолок, я молилась Богу.

Если я должна покончить со всем этим, мне нужен самый ясный ответ из всех, что я получала за свою жизнь. Ты должен дать мне знать, что момент настал. Пожалуйста, Господи. Пошли мне знак.

На следующее утро я проснулась со слезами на глазах. Два слова раздавались у меня в ушах, как будто и правда были сказаны вслух.

Прекрати это.

Мне послали знак, в котором я нуждалась. Дрожащими руками я схватила телефон и начала писать сообщение священнику, который принимал у меня исповеди. Я знала, что должна сделать, и знала, чего церковь ожидает от меня. Но мысль о том, что придется рассказать о своих самых стыдных поступках, открыть самые темные тайны…

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Отец Небесный, – прошептала я надтреснутым голосом. – Прошу, дай мне сил. Дай мужества.

С этими словами я начала печатать.

«Святой отец, мне надо с вами поговорить. Я сделала кое-что плохое, и мне надо исповедоваться».

К моменту, когда я нажала на отправку, все лицо было в слезах. По сути, решалась моя судьба.

«Меня изгонят из Церкви», – думала я с колотящимся сердцем.

Но я должна была это сделать. Я больше не могла держать все внутри. Пусть церковь накажет меня как сочтет нужным, лишь бы я смогла жить дальше с чистой совестью.

Потом я написала своей тетке Джули.

«Привет, мне надо кое о чем с вами поговорить».

Ответ пришел немедленно:

«Конечно, приезжай».

Я оставила телефон в квартире, чтобы Дерек не знал, куда я поеду.

Сидя в гостиной у тетки с дядей, глядя в пол, я пыталась подыскать слова, чтобы рассказать мою историю. Она получалась обрывочной, неполной. Я не открыла им всех подробностей, но, похоже, они поняли.

– Бедная ты моя, – сказала Джули, крепко меня обнимая. – Я хочу, чтобы ты знала: мы в любом случае поддержим тебя, Шари.

Я вернулась к себе в квартиру взять телефон, после чего сразу поехала обратно к тетке, потому что не хотела оставаться одна. Как обычно, пришла куча сообщений от Дерека. Но в этот день я не сумела заставить себя сразу на них ответить. Наоборот, тянула до последнего. Никогда раньше я так не задерживалась с ответом ему.

«Шари, что происходит, ты в порядке?» – писал он чуть ли не в сотом сообщении за день. Я сдалась и ответила, лишь бы он заткнулся.

«Ничего не происходит. Я в гостях у тети», – написала я.

«Какой тети?»

«Моей тети Джули в Прово».

«Но твой телефон показывал, что ты весь день была в квартире».

«Я забыла взять его с собой. Поэтому и не отвечала».

«Ты никуда не ходишь без телефона. Что-то случилось. Я чувствую».

«Дерек, я в порядке».

«Ты грустишь, потому что у