Дом моей матери. Шокирующая история идеальной семьи - Шари Франке

Телефон выпал у меня из руки и ударился о пол. Я сползла по стене, сотрясаясь от рыданий, потом свернулась в клубок, заливаясь слезами.

– Отец небесный, – в отчаянии молила я между всхлипами, – прошу, помоги моей семье! Пошли нам спасение, озарив своим светом.

Глава 40

Мамин мавзолей

Что такое боль? Это не норма? Ее следует избегать? Нет. Боль – это возможность для развития. С болью мы обретаем мудрость, а это возможность для роста. Наверняка вы слышали выражение «Нет боли – нет победы». Вот для чего нужна боль. Это возможность развиваться, расти, мотивировать себя. Боль приносит мудрость. Поэтому боль необходима. Это дар свыше.

Джоди Хильдебрандт, с семинара «СоЕдинение»

Льдистый ноябрьский ветер щипал меня за щеки, пока я шла по кампусу. Откуда ни возьмись передо мной возникло знакомое лицо. Профессор Кевин Франке. Мой отец.

Последние несколько месяцев он умудрялся не попадаться мне на глаза, хотя по-прежнему преподавал в Молодежном Университете Бригема. Мы были словно два призрака, витающих на орбитах жизни друг друга. И вдруг – бам! – он оказался прямо передо мной. Я проигрывала этот момент у себя в голове тысячи раз, пытаясь представить, что буду чувствовать, но все равно остолбенела от неожиданности.

На долю секунды наши взгляды встретились. Он чертовски плохо выглядел. Отец натянуто, лживо улыбнулся и сразу отвел глаза, как будто спешил разойтись со мной. Ни единого слова – лишь эта жалкая гримаса.

Мне хотелось броситься за ним, схватить за плечи и заорать ему в лицо.

Ты что, слепой? Где твои дети? Тебе что, все равно?

Но я просто стояла на месте как каменная. Кого я обманываю? Он сам едва держится на плаву; нельзя ждать, что он бросит детям спасательный круг.

«Пусть идет, – подумала я. – Он ничем не поможет».

5 декабря мне позвонила соседка.

– Шари, думаю, тебе надо знать, – сказала она, секунду поколебавшись. – Твоя мать пакует вещи. Похоже, она переезжает.

Мое сердце сжалось от страха.

– Что? Куда? Она что-нибудь говорила?

– Она спросила, какой сейчас налог с продажи. Сказала, что хочет либо сдать дом, либо продать его. Я видела, что она выставила мебель и технику на продажу в Интернете.

Я поблагодарила ее и повесила трубку. Мысли ураганом проносились у меня в голове. Уж не надумала ли она уехать с детьми к Джоди в Айвинс? Я никого не знала в этой глуши. Никто не сможет предупредить меня, если с ними что-то случится, не расскажет, как у них дела. А вдруг она затевает что-нибудь похуже? Что, если она просто пропадет? Скроется бесследно? Исчезнет?

Этого нельзя допускать. Я не могу потерять их. НЕ МОГУ. У меня тряслись руки, и я сжала их в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы прийти в чувство. Дыши, Шари. Просто дыши.

На меня накатила паника. Я решила, что должна поехать домой. Нельзя, чтобы она выбросила мои вещи. Все мои детские сувениры, все драгоценные мелочи остались там. Маленькие сокровища из семейных поездок. Писание, которое Руби с Кевином подарили мне на крещение. Осколки той жизни, которая превратилась для меня в далекое, быстро исчезающее прошлое. Я не могла позволить ей полностью меня уничтожить. Я нуждалась в том, за что смогу держаться. В доказательствах своего существования.

Я написала Руби электронное письмо, стараясь сохранять нейтральный тон. Я объясняла, что хочу заехать за кое-какими своими вещами, – если она не против. Задержав дыхание, я нажала на отправку, надеясь получить положительный ответ, хоть шансы и были малы.

Несколько дней Руби молчала. Тишина была оглушительной, насмешливой. Ну конечно. Зачем ей облегчать мне жизнь? В конце концов я не вытерпела.

– Папа, мне нужна твоя помощь, – обратилась я к мистеру Хеймонду. – Я должна поехать в дом в Спрингвилле и забрать мои вещи, пока еще не поздно. Ты поедешь со мной? Одна я не смогу.

– Ты не одна, Шари, – сказал он. – Я поеду с тобой, и мы заберем вещи.

На следующий день мы подъехали к дому, в котором я выросла. К счастью, машины Руби на подъездной дорожке не оказалось. Дом выглядел мертвым: все занавески были задернуты. Если дети сидели внутри, Руби наверняка наказала им никому не открывать, а дверь заперла. Я была уверена, что в первую очередь она велела им не разговаривать со мной. Я была плохим парнем.

Поэтому я подошла к задней двери и забралась в собачий лаз, который когда-то вставили для Дуайта. Лаз был узкий, но я умудрилась протиснуться внутрь и неловкой кучей упала на пол в кухне. О… Ладно… Я в доме.

Я огляделась. Похоже, никого правда не было дома. Коробки подтверждали слова соседей, что Руби пакуется для переезда. Я поднялась в свою спальню. В доме стояла тишина.

Я собрала, что смогла, за несколько коротких минут.

Пока я собирала вещи, у меня мелькнула неожиданная мысль. Приближалась годовщина свадьбы родителей – двадцать два года.

Сидя на своей бывшей кровати, прижимая к груди сумку с детскими сувенирами, я заплакала. По семье, которую потеряла. Черная дыра поглотила мое прошлое.

Счастливой годовщины, Руби и Кевин. Надеюсь, оно того стоило.

Глава 41

Ничья дочь

Я чувствую себя сиротой. Как будто я ничья дочь. Но я знаю, что я Его. Я принадлежу Иисусу Христу. И даже Джоди не в силах это изменить.

В печали ко мне пришла мысль: почему не позвонить одной из моих теток? Я никогда не была особенно близка ни с кем из них, но мы все-таки оставались родственниками. И они не сделали мне ничего плохого.

Как будто Вселенная услышала безмолвную мольбу, в тот самый день моя тетка Джули сама написала мне в Сети. Сообщение было коротенькое, но я уцепилась за него как за соломинку.

«Привет, мы недавно переехали в Прово, совсем рядом с тобой. Просто хотела, чтобы ты знала… Мы все время думаем о тебе».

От этих слов сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она писала, что слышала про мою ситуацию, что меня изгнали из семьи, и надеялась, что со мной все в порядке. Спрашивала, не соглашусь ли я как-нибудь пообедать с ней.

Дрожащими пальцами я набрала ответ: «Я очень хотела бы пообедать вместе».

Джули немедленно связалась с Бонни и Элли, и не успела я оглянуться, как Элли уже мчалась из Сент-Джорджа, где она жила, в четырех часах езды, на званый ужин в доме Джули с участием трех сестер Руби и меня.

В тот вечер,