На крейсерах «Смоленск» и «Олег» - Борис Карлович Шуберт

Мы потеряем Владивосток с его игрушечными укреплениями, вторую половину Сахалина, богатый Уссурийский край и Приамурье гораздо раньше, чем с запада, по единственной колее Сибирского пути будут подвезены войска, формирующиеся в армии под огнем неприятеля, крепко засевшего в позициях… Что будет дальше? Почти все, верующие в грядущую желтую опасность, предсказывают движение ее с востока на запад и вторжение полчищ азиатов через Сибирь – по ту сторону Уральского хребта, и, наконец, в Европу, – я не разделяю этого взгляда. Японцы, занимающие по своей культуре и способностям доминирующее положение среди народов Дальнего Востока, вряд ли увлекутся бесполезными завоеваниями. Народ этот, кроме прочих своих удивительных качеств, обладает еще одним, неоценимым – умением вовремя остановиться, и я склонен поэтому предполагать, что, отбросив Россию с берегов Тихого океана, взоры их будут устремлены на юг, на благодатные колонии американцев и европейцев, которым удержать их в своих руках будет невозможно, ввиду громадных расстояний, отделяющих эти земли от своих метрополий.

Вот картина будущего. В частности, заглянув в историю, напомню, что, начиная с древнейших времен, государства, потерявшие свой флот и не заботившиеся более о его воссоздании, или совершенно исчезали с политического горизонта, или низводились на минимальную степень своего значения. Таковы: Карфаген, Рим, Голландия, Испания. Великая Россия находится теперь именно на том пути, идя которым она, в лучшем случае, сравняется с этими, пережившими свою славу, государствами, и в этом смысле судьба ее больше всего зависит от того, скоро или поздно она обратит должное внимание на состояние своих морских сил и выпавшие на ее долю мировые задачи.

Комментарии

1. Легенда о том, что офицеры эскадры находились на балу в честь именин жены вице-адмирала О. В. Старка Марии, оказалась очень живучей. Ее счел нужным повторить и А. Степанов в известном романе «Порт-Артур». Появление этого литературного произведения, неоднократно изданного огромными тиражами, вызвало в среде эмигрантов довольно сложную реакцию. Это стало первым толчком к появлению замечательного сборника «Порт-Артур. Воспоминания участников» (Нью-Йорк, 1955), составленного членами Общества офицеров Российского императорского флота в Америке.

2. Охрана аванпорта, действительно, к осени 1904 г. оставалась смешной. Главный командир флота и портов вице-адмирал А. А. Бирилев в рапорте управляющему Морским министерством Ф. К. Авелану 10.09.1904 отмечал, что установленные на головках молов нескорострельные 57-мм орудия не могут вести огонь в сторону моря, а лишь в аванпорт. «Если миноносцы ворвутся внутрь аванпорта, то стоящим в нем военным судам придется самим отражать минную атаку». Еще одной сложностью являлось то обстоятельство, что пушки могли открыть огонь лишь с разрешения коменданта Либавской крепости, который находился в самом городе, далеко от порта. Для связи с ним на молы 4 апреля была проведена телефонная связь (РГАВМФ. Ф. 928. Оп. 1. Д. 441. Л. 4, 16 об.).

Подчеркнем, что сведения о таинственных приготовлениях японцев к осуществлению диверсий на территории Европы поступали еще с февраля. Так, во время описываемых Б. К. Шубертом событий, 27 марта 1904 г., командир находившегося в Либаве порта императора Александра III контр-адмирал А. А. Ирецкой получил из Главного морского штаба сведения о слухах, сообщенных военно-морским агентом (атташе) капитаном 1 ранга И. Ф. Бостремом: «некоторые из шести японских миноносцев полуподводные, очень возможно их внезапное нападение в Балтийском море, но они могут действовать только при штиле и ночью; возможно, что они теперь где-либо в Немецком море» (РГАВМФ. Ф. 928. Оп. 1. Д. 441. Л. 3). Подчеркнем – эти сведения, сейчас кажущиеся абсолютно фантастическими, были сообщены в Либаву по приказанию и. д. начальника ГМШ контр-адмирала З. П. Рожественского, а потому должны были рассматриваться как весьма достоверные.

3. «Петербург» покинул Севастополь 20 июня, наследующий день прошел Босфор, 25-го покинул Суэц, выйдя в Красное море.

4. Рапорты П. И. Пташинского о его деятельности см.: Отчет о вооружении вспомогательных крейсеров и их крейсерских операциях в Русско-японскую войну 1904–190 гг. СПб., 1907. С. 626–629, 704–709, 794–801.

5. Оба лоцмана по возвращении в Суэц оказались под следствием – правительство египетского хедива усмотрело в их найме нарушение нейтралитета страны (Отчет о вооружении вспомогательных крейсеров. С. 676).

6. «Около месяца назад в Суэц прибыл неизвестный и поселился в гостинице “Ориент” с соблюдением самого строгого инкогнито. Манеры выдавали в немморского офицера. Этот таинственный путешественник получал письма на имя капитана Леваски или полковника Леви из департамента адмиралтейства; его телеграфный адрес был Лелива. Впоследствии установили, что это загадочное лицо является русским агентом, истинное имя которого П. П-ский. По полученной нами информации, в обязанности этого секретного агента входило и по сей день входит собирать, проверять и передавать названия и описание груза судов разных стран, направляющихся в Японию из разных портов отправления. Собрав эти сведения, старательный русский агент телеграфировал в турецкий порт Ходейда, где находится другой агент, который передавал полученные данные на корабли “Смоленск” и “Петербург” посредством парусных лодок, специально для этого зафрахтованных. Нетрудно понять, что в таких условиях корабли русского Добровольного флота располагали всеми возможностями для того, чтобы задержать подозрительные суда, т. к. они точно знали час их выхода из Суэца» (франц.).

7. «Совершенно достоверно, что два египетских лоцмана поднимались на борт этих кораблей без разрешения – естественно – хедивского правительства» (франц.).

8. П.И. Пташинский писал название корабля иначе – «Holsatia».

9. В 23 ч 30 мин 8 июля 1914 г. дипломатическому агенту России в Каире из Петербурга была отправлена следующая телеграмма: «Вследствие внезапной болезни нашего агента в Суэце Пташинского прошу во что бы то ни стало хотя бы нанять особый пароход [и] сообщить командирам «Петербурга» и «Смоленска», что его величество приказал почты ни на каких пароходах не осматривать и не брать. С получением депеши прекратить операции, скорее грузиться углем и уходить на юг, где зайти Dar-es-Salam для получения дальнейших инструкций» (Отчет о вооружении вспомогательных крейсеров. С. 619).

В посланной в тот же день Пташинскому телеграмме отмечалось: «Сведения об идущем Красное море японском броненосном крейсере подтверждаются», и предписывалось отослать «Петербург» и «Смоленск» на юг (Там же. С. 618).

Интересно, что еще 13 июля управляющий Морским министерством Ф. К. Авелан сообщил в МИД об имеющихся совпадениях о проходе японского броненосного крейсера через Малаккский пролив 2 (15) июля. Подлил масла в огонь и русский консул в Джедде, 25 июля (7 августа) сообщивший в наше посольство в Каире полученные сведения о прибытии в Красное море японского броненосного крейсера с двумя судами (Там же. С. 673).

10. Телеграмма о возвращении пароходов была подписана великим князем Александром Михайловичем 10 июля 1904 г. Русский флаг на «Ардове»