На линии огня - Михаил Сидорович Прудников

и я даже не знаю, когда он вернется. Но вернуться в Молодечно он должен обязательно. Так что, скорее всего, вам придется ждать. Есть и другие предположения, ими занимается мой большой приятель Кауфман. Сегодня мы пообедаем вместе, и он доложит нам о результатах.

— Похоже, вы так и не дадите мне попробовать «изысканных» пансионских блюд? — пошутила Шура. — А ведь вы правы — хозяйка все равно ставит их мне в счет, оправдываясь тем, что платят не за то, что съедено, а за то, что приготовлено.

— Я бы предпочел платить вашей хозяйке за то, чтобы не обедать у нее, — неожиданно раздался голос позади Шуры. Она обернулась, увидела человека в штатском, но с четко различимой военной выправкой, а Блекер тем временем представил говорившего:

— Мой друг и коллега Кауфман. Прошу любить и жаловать.

Кауфман сделал попытку щелкнуть каблуками, но, вовремя вспомнив, что он не в военной форме, мягко улыбнулся и церемонно поклонился.

— Как дела, Кауфман? — спросил Блекер. — Удалось что-нибудь узнать?

— О делах не на улице, а за столом, — ответил Кауфман, приглашая всех к трапезе.

Обедали они все в том же кафе и примерно в той же обстановке, даже полковник со своей собакой сидел, как и вчера, у окна, брезгливо оглядывая подаваемые яства.

— Так вот, о делах, — начал Кауфман, ловко орудуя вилкой и ножом. — Робертов оказалось не так уж много, и за малым исключением я связался с ними со всеми. Они либо давно женаты, либо… Словом, ничего похожего на нужного нам Роберта нет.

— А исключения? — спросила Шура. — О них что-нибудь известно?

— Я непременно проверю их, — пообещал Кауфман. — Ни о чем не беспокойтесь.

— Гердт говорил, что Роберт мог уехать с генералом… — начала было Шура, и тут за столом наступила неловкая пауза: Кауфман смотрел на Блекера, потом медленно повернулся к Шуре:

— С каким генералом?

— Я не помню фамилии. — Девушка словно не видела напряженности, возникшей между офицерами. — У меня ужасно плохая память, особенно на фамилии. — Она пыталась вспомнить, затем обратилась за помощью к Блекеру. — Гердт?

Тот сидел, опустив взгляд, но стал отвечать не Шуре, а Кауфману:

— Я сказал Анне, что Роберт может быть в свите одного из генералов. Одного из генералов! — повторил он сердито и вдруг поднялся. — Прошу прощения, я сейчас вернусь.

Блекер еще шел по залу, когда Кауфман довольно бесцеремонно спросил Анну:

— Вы действительно не помните фамилии генерала?

— Нет, не помню, — Шура растерянно улыбнулась. — Если Гердт вообще называл ее.

— Защищаете Гердта.

— Я не понимаю, что произошло. — Она продолжала растерянно улыбаться. — Я что-то не так сказала? Почему Гердт ушел? Это я его обидела?

— Ему надо немного прийти в себя, — ответил Кауфман, внимательно рассматривая Шуру. — Немецкие офицеры должны знать, о чем они могут и о чем не могут разговаривать с девушками. Есть вещи, о которых говорить с девушками не принято.

— Вы пугаете меня. — Шура положила вилку. — Правда, я не на шутку встревожена.

— Разве вам есть чего бояться? — Кауфман улыбнулся. — Успокойтесь, милая фройляйн, просто у Гердта немножко сдали нервы. Это бывает. Кстати, не могу одобрить ваш выбор. В этом городе есть офицеры, более достойные внимания такой милой, очаровательной девушки.

— Блекер назвал вас своим другом, — напомнила Шура. — Он не ошибся?

— А вы сейчас назвали его уже не Гердтом, а Блекером. Это мне нравится. — Кауфман промакнул салфеткой губы и вновь положил ее на колени. — Среди моих друзей есть даже законченные болваны.

— Давайте сменим тему, — попросила Шура. — Мне это слышать неприятно.

— О! — похвалил Кауфман. — Вы не только красивы, но и благородны. Я постараюсь сделать все, чтобы найти этого загадочного Роберта.

— К сожалению, я не могу долго находиться здесь, — сказала Шура. — Меня ждут дома дела о наследстве, и я непременно должна вернуться, причем как можно скорее.

— Ну что ж, — улыбнулся Кауфман, — я сам укорочу себе удовольствие видеть вас и потороплюсь с розысками.

В этот момент вернулся Блекер. Подойдя к столу, он попытался пошутить:

— Меня уже ждут здесь?

— Конечно, Гердт! — покровительственно отвечал Кауфман. — Наша дама откровенно скучала без тебя. Верно, фройляйн Анна?

Несколькими часами позже, вновь за столом лавки, где была беспорядочно разбросана холостяцкая закуска и стояла початая бутылка, Григорий докладывал Вальтеру:

— Генерал Полдиг. Находится в экспедиционной поездке по неизвестному маршруту. Время возвращения также неизвестно. Новый контакт с неким Кауфманом.

Выйдя из лавки, он направился в пансионат, в свою комнату, где взял полотенце, намереваясь принять душ. В душевой уже привычными движениями Григорий вынул два кирпича и позвал:

— Шура?

— Слушаю, — с готовностью ответила девушка из-за стены.

— Тебя благодарят за информацию. Но предупреждают: Кауфман — человек очень опасный.

— И все же играть надо с ним, — сказала Шура. — Именно с ним, а не с Блекером.

— Ты уверена?

— Да. После того, как я «проговорилась» за обедом, Блекер стал крайне осторожен. Он боится Кауфмана. К тому же, как я поняла, Кауфман знает гораздо больше Блекера.

— Он говорит по-русски?

— Да. И неплохо. С официантом он объяснялся на чистом русском языке.

— Ты сказала ему, что тебе нужна прислуга?

— Мимоходом, но он обратил на это внимание.

— Ну что же, Шура, начнем?

— Да, начнем. Время не терпит.

5. КВАРТИРАНТКА

На следующий день утром к помещению жандармерии Григорий подъехал на извозчике. Расплатившись и улыбаясь чему-то, он поднялся по ступеням крыльца, небрежно бросил часовому:

— Я к господину Кауфману.

Потом в коридоре он спросил у проходившего фельдфебеля:

— Как мне найти господина Кауфмана?

Тот не понял вопроса, и Григорий несколько раз повторил:

— Герр Кауфман? Герр Кауфман?

Немец показал рукой на второй этаж и с трудом назвал номер комнаты по-русски:

— Тфатцат тфа.

Григорий не торопясь пошел к лестнице. На втором этаже дверь в двадцать вторую комнату была открыта, но кабинету предшествовала приемная, в которой за секретарским столом сидела женщина средних лет.

— Я к господину Кауфману, — снова сказал Григорий.

— По какому вопросу?

— Э-э… как сказать? По важному.

— Как прикажете доложить о вас?

— Коммерсант из Минска.

— Фамилия?

— Зачем фамилия? Пожалуйста — фамилия: Индикт.

Через минуту, вернувшись из кабинета, секретарша разрешила:

— Пройдите.

Кауфман встретил Григория, не поднимаясь из-за стола, смотрел на него выжидающе.

— Здравствуйте, господин Кауфман, — поздоровался Григорий. — Я к вам… э-э… по странному делу.

— Откуда вы знаете, что я говорю по-русски? — незамедлительно спросил Кауфман.

— Мне сказала об этом девушка, которая меня послала к вам. Я — коммерсант из Минска. Жду вагон из Риги. У меня все время вагоны. Скучно. Нет развлечений. Нашел торговых