На линии огня - Михаил Сидорович Прудников

Хозяйка с удивлением глядела на девушку, которая выглядела далеко не как чудовище, но в поведении девушки было столько настоящего, неподдельного баронского блеска, аристократической грации, что она не решилась отказать ей. Более того, через несколько минут они уже нашли общий язык, и хозяйка, помогая Шуре сделать укладку на голове, говорила доверительно:

— Конечно, настоящие мужчины — только немецкие офицеры. Не знаю, найдете ли свою сестру, но, советую вам, не упускайте случая. Сейчас в городе очень много галантных молодых людей из хороших семей. При вашей внешности вам должно повезти. К сожалению, возраст уже не позволяет мне соперничать с вами. Иначе я непременно составила бы вам компанию. Впрочем, я не унываю. Мой муж преданно служит немцам, и они позволяют нам иметь свои удовольствия. Сама я держу пансион для приезжих коммерсантов, это дает неплохой заработок. Но должна сказать, что это совсем не те люди. Славяне не идут ни в какое сравнение с арийцами. Если вы остановитесь у меня, а я вас приглашаю… за самую умеренную плату, конечно… то не советую иметь с ними знакомства. У нас сейчас живут четверо в задних комнатах. Вам я предоставлю переднюю, и вы будете встречаться с ними только за обедом.

— Большое спасибо! — Шуре, наконец, удалось вставить слово. — Если поиски сестры затянутся, то я с благодарностью приму ваше приглашение.

— Уверяю, у меня вы будете как у родной матери, — без умолку щебетала хозяйка. — Я докажу вам это сейчас же. Я думаю, вам очень пойдет мой шелковый шарф. Правда, он будет вам к лицу. Вы можете надеть его на гулянье… за мизерную плату, конечно…

— Благодарю вас, — только и успевала повторять Шура.

Сам городок, куда вскоре вышла Шура, оставлял впечатление, что педантичные немцы отдыхают и веселятся по приказу. Поводов для искреннего веселья у них было мало — фашистская Германия уже потерпела сокрушительное поражение под Москвой, уже испытала катастрофы поспешного бегства на юге, да и здесь, на оккупированной территории, ее солдаты чувствовали себя далеко не безмятежно. Партизанская не утихающая ни на минуту война приучила их к мысли о постоянной опасности, а наиболее дальновидные уже предвидели, чувствовали неизбежность скорого возмездия.

И все-таки это было гулянье. По привычке все получившие увольнения солдаты тянулись к стадиону — к танцам, к прогулкам вокруг трибун, к возможным знакомствам с девушками.

Шура присела на скамейку у входа. К ней обращались с шутками проходившие мимо солдаты, некоторые пытались познакомиться поближе, но девушка вела себя столь неприступно, что незадачливые ухажеры отступали сразу.

Когда же на нее обратил внимание жандармский офицер, Шура буквально преобразилась — ответила ему скромной, очень приветливой улыбкой, и было похоже, что она не прочь заговорить с ним.

— Кого ждет фройляйн? — поинтересовался офицер на сносном русском языке.

— Я никого не жду, — ответила Шура на чистом немецком. — Я ищу свою сестру.

— О! Вы говорите по-немецки! Офицер пришел в восторг. Я прошу у вас разрешения познакомиться с вами.

— Пожалуйста, — согласилась Шура. — К сожалению, тут у меня почти нет знакомых.

— Меня зовут Гердт Блекер.

— Анна, — скромно представилась Шура.

— Куда пропала ваша сестра? Почему вы ее ищете?

— Она уехала сюда к своему жениху. А тут мы получили наследство, и нужно срочно заняться оформлением документов. Но пока что мои попытки найти сестру безуспешны.

— Вы уверены, что ваша сестра в этом районе? — напористо спросил Блекер.

— В последнем письме она написала, что Роберта на какое-то время посылают сюда. Сестра же была с Робертом неразлучна, ни на шаг не отходила от него.

— Как фамилия Роберта?

— К сожалению, не знаю. — Шура обезоруживающе улыбнулась. — Мой отец — барон, и мы в своем кругу привыкли к именам, а не к фамилиям. Сестра всегда называла своего жениха просто Роберт.

— Вы обращались в комендатуру?

— Нет. Я не люблю официальных учреждений, там такие чинуши… Я рассчитывала встретить сестру на улице. Сегодня, кажется, весь город вышел на гулянье. К тому же, как вы изволили заметить, я не знаю фамилии Роберта. — Шура открыла сумочку, якобы в поисках письма, а вместе с тем достала документы, положила их рядом с собой на скамейку, как бы нечаянно приоткрыв.

Блекер внимательно наблюдал за действиями девушки, и, кажется, его подозрительность понемногу пропадала, уступая место любопытству и сочувствию.

— Чем же помочь вам? — озабоченно сказал он. — Что

еще знаете вы о женихе своей сестры?

— Она пишет. — Шура развернула письмо, и Блекер

сел рядом, заглядывая в него через плечо девушки, — что Роберт поедет со своим начальником

— Хм… Блекер задумался. — Сегодня воскресенье, и мне негде навести справки. Может быть, удастся что-нибудь узнать завтра… А сегодня нам придется вместе скоротать время. — Он улыбнулся. — Если вы не откажетесь разделить со мной компанию…

— Мне бы только найти Роберта… — с надеждой, пропуская мимо ушей слова офицера, сказала Шура.

— Завтра мы непременно займемся этим, — твердо ответил Блекер. — А сейчас я приглашаю вас в кафе, где можно неплохо перекусить и потанцевать.

Шура не торопилась соглашаться, и Блекер проявил настойчивость:

— Здесь больше нечем заняться, уверяю вас. К тому же такой молодой и красивой девушке нельзя быть одинокой в городе. Это небезопасно, уверяю. Она непременно должна завести себе друзей, чтобы не быть даже случайно обиженной.

— Не знаю, как на это посмотрит моя хозяйка. Я остановилась в пансионе на Нагорной, восемь, — сомневалась Шура. — К ужину меня будут ждать там.

— Я знаю вашу хозяйку, — сказал Блекер. — Можете не сомневаться, что у нее не будет претензий к вам. Этот ужин она просто поставит в счет. Или у вас там уже появились привязанности?

— Какие привязанности? О чем вы? — искренне изумилась Шура.

— Простите, я не хотел вас обидеть, — стал оправдываться Блекер. — Но от красивых девушек, особенно если они беззащитны, всего можно ожидать. Итак? Ваше последнее слово? Вы можете или осчастливить, или огорчить меня. Прошу вас, пойдемте. Вам не будет скучно, слово офицера.

— Но перед этим мне надо побывать в пансионе, вяло соглашаясь, все еще в сомнении сказала Шура. — Я ведь приехала лишь на один день и не взяла с собой теплых вещей, а вечер может оказаться прохладным. Придется попросить у хозяйки кофточку, она охотно дает в аренду.

— Как прикажете! — обрадовался Блекер. — Буду ждать вас здесь же. Сколько вам потребуется времени, чтобы переодеться? Час? Полтора?

— Через полтора часа я буду здесь, — решила Шура.

В пансионе первым, кого она увидела, был сидевший в гостиной Григорий.

— Вас познакомить? — шепотом спросила Шуру вышедшая навстречу хозяйка.

— Не надо,