Вчера была война - Игорь Глазунов

Не волнуйтесь!» Затем телефонную трубку опять передали мне. Мама: «Хорошо! Поезжай! Отец будет встречать тебя у вагона! Какой у тебя вагон? Седьмой, хорошо. Приедешь и не отходи от вагона! Жди! Он тебя встретит. Фамилия отца

Быховский, зовут Ефим. Ты купил себе еды?»

«Да!»

Пожалуй, более волнующего дня в моей жизни не было! Привели меня прямо к поезду. Что-то сказали проводнице и вот я уже в плацкартном вагоне. Второй раз в жизни я в поезде. Впереди Москва! Впереди встреча с отцом! Впереди новая жизнь! Какие только сцены встречи с отцом не рисовал я себе! Отец подойдёт ко мне, обнимет? Как он заговорит со мной? Как он выглядит, мой отец? Все эти картинки были родом из увиденного и прочитанного. Эмоции переполняли меня. Ещё несколько дней назад моя жизнь текла по накатанному руслу, и вот, через несколько минут начнётся моя дорога к чему-то новому и неизведанному!

Поезд был почтовый, останавливался на каждом полустанке и должен был прибыть в Москву почти через двое суток.

Всё для меня было впервые! Мерное раскачивание вагона, стук колёс на стыках, скрип тормозов, несчётное количество гудков, двойных и тройных, видимо, что-то означающих на языке паровоза. Клубы дыма со специфическим ароматом, которые кружась кольцами, долетали до окон вагона и пахли железной дорогой. Я выходил на сцепную площадку, где с грохотом и скрежетом «беседовали» между собой два вагона, между которыми стоял я, удерживая равновесие, и блаженствовал. Я еду в Москву! Я еду к отцу!

Наступил вечер. Я доел свою булку хлеба, которую купил ещё на вокзале, выпил стакан чая в подстаканнике, который мне предложила проводница, и устроился на второй боковой полке. Когда она меня спросила нужно ли мне бельё, я не сразу понял вопрос и ответил «нет». Весь «механизм» поездки был мне, конечно, незнаком и о жизни в вагоне я ничего не знал. Заканчивался этот самый волнующий день моей жизни.

Я лежал на полке и под стук колёс складывал ритмику коротких фраз. Видимо от всего пережитого за эти дни я незаметно провалился в сон. Проснулся от резкого скрипа тормозов. За окном вагона светло. Поезд стоит. В вагоне ароматнейший запах еды. В руках несут на бумаге горячую, рассыпчатую картошку, котлеты, солёные огурцы, пирожки. Лежу на полке и не встаю. Как-то неловко – вокруг все кушают, а мне почему-то стыдно встать.

Всё это для меня было впервые. Какой-то детский максимализм вперемешку с обидой и ложным стыдом завладел мной. Я стеснялся. Я не понимал, почему это со мной происходит. До следующей остановки так и пролежал, наблюдая за действиями пассажиров, которые начинали свой обычный день в поезде.

Остановка. Выхожу из вагона. Всё другое. Лица! Говор! У вагона несколько женщин. «Купи, сынок!» Купил картошку с котлетой и огурцами. Всё это на бумаге. Вернулся в вагон. Сел к столику у окна. Пальцы вместо вилки. Быстро, пока бумага не расползлась, всё скушал, подобрал все крошки, как учила меня бабушка. Никогда в жизни я так вкусно не ел. Проводница принесла мне чай и пачку печенья. Даже название помню – «Домино».

За окном поезда картинки менялись, как в калейдоскопе. Новая жизнь летела мне навстречу, эмоции захлёстывали меня. Аппетит в дороге был отменный и сам процесс еды был с новыми вкусами. К обеду на очередной станции купил любимую картошку с котлетой. На вкус это была уже другая картошка и другая котлета. Когда я покупал, пожилая женщина взяла у меня денежку, посмотрела на меня и положила ещё одну котлету! Ешь на здоровье! На этом мои деньги закончились. Это было моим первым неверным экономическим решением. Сколько их ещё будет впереди! Ужинал я уже двумя стаканами чая. Помню, кто-то мне предложил бутерброды. «Нет! Спасибо! Я сыт».

Всю мою жизнь меня сопровождает этот подростковый максимализм. Я наступаю сам себе на горло. Многие черты моего характера родом из детства! В поезде попутчики мне задавали разные вопросы: «Куда едешь? К кому? Почему один?». «В Москву! К отцу!», – с гордостью отвечал я. Я ощущал себя важной частичкой этого нового для меня мира. Соседи по купе предлагали мне всякие «вкусности» из своих многочисленных дорожных припасов: «Бери! Бери! Не стесняйся!» «Спасибо! Я уже поел!», – отвечал я.

По мере приближения поезда к Москве оживлялись мои попутчики. Народ собирал и укладывал свои вещи. Кто-то объяснял кому-то как добраться до метро, кто-то расспрашивал как доехать до Красной площади. Вагон жил временем прибытия.

За час до подхода поезда к вокзалу в тамбуре уже толпились самые нетерпеливые. Я сидел у окна и смотрел на мелькающую громаду всяких прирельсовых построек. Какие-то «замученные» проводами и антеннами неказистые дома, строения. Не такой представлял я себе Москву.

Какой он, мой отец?!

Поезд, медленно раскачиваясь на стыках, замедлял свой ход, разрывая гудками наступающие сумерки, здороваясь с многочисленными переездами. Ещё несколько минут и движение совсем замедлилось. Что-то лязгало, скрипело. Наконец, вагон в последний раз дёрнулся и замер. Увешанный сумками и с чемоданами в руках, перевязанными веревками, народ, толкаясь молча пробирался к выходу. Только сейчас, когда остановился этот подсознательный бег ожидания, я заволновался. Как мы узнаём друг друга? Какой он, мой отец?! Мысли путались.

Я смотрел на перрон через окно вагона. Передо мной была сплошная масса людей с чемоданами, мешками, сумками, плывущая единой толпой к выходу. Всё свободное пространство перед вагоном занимали носильщики. Я узнал их по кинофильмам. С бляхами, при фартуках, форменные фуражки, все на одно лицо.

Выходить из вагона я не спешил. Когда последние пассажиры вышли, я спустился по подножке и встал рядом с проводницей. Какой-то специфический запах воздуха, присущий вокзалам – смесь битума, железа, дыма, человеческого пота.

Толпа перед вагоном быстро редела. Объятия, слёзы, поцелуи встречающих. Я всматривался в мужчин, которые попадали в поле моего зрения, но по их уверенной походке понимал, что они знают, куда идут. Прошло минут пять.

Пространство перед вагоном уже хорошо просматривалось. Никого похожего на ищущего меня я не видел. У вагона, кроме проводницы, уже никого не было… Какие-то мысли крутились в моей голове. А что делать, если отец не придёт? Нет! Такого не может быть! Всё получится!

Проводница, зная мою историю, даже остановила несколько проходящих мужчин: «Вы не Игоря встречаете?». В ответ слышались шутки. И вот мои глаза увидели мужчину, который шёл вдоль вагона и смотрел в мою сторону. Я сделал несколько шагов в его сторону. Мужчина несколько раз молча прошёл