Фарангис - Махназ Фаттахи

как Рахим осторожно наступал на землю. Каждый его благополучный шаг сопровождался нашим вздохом. Никто, кроме Рахима, так и не осмелился пройти на заминированное поле, и он в одиночку вынес всех детей по одному. Семьи погибших были вне себя от утраты, женщины кричали и рвали на себе волосы.

– О Господи! Эти дети отправились за хворостом и инжиром, но так и не смогли вернуться!

Через некоторое время мы уложили детей в машины скорой помощи, которые прибыли на место взрыва, и отправили в больничный морг.

Утром пятерых детей под стоны и рыдания жителей селения мы похоронили на кладбище Гурсефида. Все погибшие были двоюродными братьями и учились в девятом классе. Отец Салмана Фаридуни, несколько лет находившийся в плену, по возвращении домой спросил: «А где мой сын?». Поняв, что его больше нет в живых, он упал и бил руками по земле.

* * *

Горе за горем… Рыдания за рыданиями… Черный стал единственным цветом, который мы носили. Каждый взрыв, будоражащий все наше нутро, означал для нас новые жертвы, и всё, о чем мы тогда думали: «Кто на этот раз?.. Кто на этот раз потерял близкого?».

Глава 9

Мой деверь Гахраман Хаддади был очень храбрым и доблестным мужчиной, он с давних времен увлекался охотой и проводил много времени в своей мастерской, где изготавливал ружья, используя при этом старые кузнечные инструменты.

Бомбардировки с иракских самолетов вновь участились, поэтому большую часть дня жители Гурсефида и Авезина проводили в горах, решаясь спуститься с детьми в дома лишь с наступлением темноты. Чтобы никто не узнал о нашем пребывании в домах, где мы зажигали лампы, нам приходилось завешивать окна одеялами и сидеть как можно тише.

Однажды, когда я хлопотала на кухне и размешивала еду в кастрюле, неожиданно вошел Гахраман.

– Фарангис… быстрее… поторопись, – в панике отрывисто заговорил он. – У Рейхане боли! Похоже, начались схватки!

– Не волнуйся, – взяв брата за руки, сказал Алимардан. – Фарангис, ступай к ней.

Когда я добежала до дома Гахрамана, я обнаружила, что рядом с рожающей Рейхане уже находилась соседка.

– Рейхане, я здесь, не переживай. Дай Бог, у вас родится здоровый малыш и…

Не успела я договорить, как вдруг земля затряслась от взрывов бомб, которые начали сбрасывать с иракских самолетов. Отовсюду из темноты ночи стали раздаваться крики людей, которые в панике бежали в сторону Гурсефида.

Тем временем схватки у Рейхане становились сильнее. Выйдя на улицу, я разыскала Гахрамана и сказала:

– Срочно найди какую-нибудь машину! Нам нужно отвезти Рейхане в город!

– Сейчас, – кивнул Гахраман и тут же кинулся на поиски какого-либо транспорта.

За время его отсутствия я накрыла Рейхане одеялом, собрала все необходимые вещи и одежду для малыша.

– Фарангис! – раздался голос с улицы. – Выводите Рейхане!

Гахраман одолжил микроавтобус у соседа и ждал нас рядом с домом.

– Рейхане, – обратилась я к невестке, – тебе придется постараться ради малыша и быть очень сильной. Над нашими головами летают самолеты, поэтому придется бегом добраться до машины.

– Хорошо, – кивнула Рейхане, пытаясь справиться с очередными схватками.

Я помогла ей подняться с постели, и мы быстрым шагом направились к поджидавшему нас Гахраману. Зайдя в микроавтобус, по состоянию Рейхане я поняла: схватки достигли такой силы, что мы не успеем доехать до города, и нам необходимо принять роды прямо в автомобиле. Под завывание без конца пролетавших над головой самолетов я с помощью соседки немного приподняла Рейхане и побрызгала ей в лицо водой. Страх в моей душе нарастал с новой силой, сердце бешено колотилось, и мне казалось, что я не смогу помочь малышу появиться на свет в таких условиях, но я изо всех сил старалась не показывать Рейхане своих переживаний. Видя, что соседка тоже вся в тревоге, я пыталась внушать роженице уверенность в том, что знаю, что делать.

Попросив Гахрамана выйти из машины, в абсолютной темноте, без элементарных средств гигиены и даже без воды я помогла ребенку родиться. Все, что у меня было в тот момент, – маленький нож для фруктов, с помощью которого в пространстве, где невозможно было даже повернуться, я перерезала пуповину новорожденному. На свет родился мальчик, крики которого сливались с грохотом взрывов за стенкой микроавтобуса.

– Рейхане, у тебя родился прекрасный мальчик! – сказала я с радостью, мешавшейся со страхом.

Под давлением охватившей меня тревоги за ребенка я принялась быстро его пеленать, боясь, что в любую минуту бомбу могут сбросить на наш микроавтобус. Пока гремели двигатели самолетов и взрывы, мы не могли включить ни фары машины, ни лампу, так как всеми силами старались уменьшить риск быть замеченными врагом. Когда шум вокруг утих, я осторожно высунула голову из окна микроавтобуса и, убедившись, что снаружи безопасно, с помощью соседки помогла Рейхане выйти. Пройдя мимо нескольких очагов пожара, мы направились к ее дому, где нас ожидал Гахраман. Увидев жену и малыша невредимыми, он воздел руки к небесам.

– Поздравляю, Гахраман! – сказала я ему с улыбкой, протягивая новорожденного. – Посмотри, какое чудо у вас родилось в этих условиях.

– Пока самолеты не вернулись, нам нужно поторопиться. Безопаснее будет в горах! – сказал взволнованно Гахраман, который, как и все мы, понимал, что подобные затишья длились недолго.

– Я не смогу, идите без меня, – безнадежно ответила Рейхане.

– Я понесу тебя на спине, – сказал Гахраман, возвращая мне своего новорожденного сынишку.

– Рахман, сынок, – обратилась я к напуганному сыну, сидевшему на руках у Алимардана, и показала малыша, – поздоровайся. Это твой братик.

– Спасибо, Фаранг… – с облегчением обратился ко мне измученный Алимардан.

Вместе с другими жителями селения под хор собак, лаявших в темноте леденящей душу ночи, мы направились в сторону гор. По пути Гахраман, всю дорогу несший на себе жену, устал и решил передохнуть. Передав ему новорожденного, с помощью других женщин я помогла бедняжке Рейхане, измученной и обессилевшей от всего, что произошло за последнее время, подняться и дойти до горы. Не успели мы добраться до подножия, как вновь послышался свист падающих с неба бомб, которые при соприкосновении с землей моментально оглушительно взрывались, сотрясая все вокруг.

– Нам нужно остановиться здесь… – сказала я. – У нас больше нет выбора.

– Да, – бессильно кивнула Рейхане, для которой мы тут же постелили одеяло и устроили место, где она смогла бы отлежаться.

– Я не могу тебе сейчас ничего приготовить, но хотя бы постараюсь принести сладкий чай, чтобы ты хоть немного окрепла, – сказала я, немного посидев рядом с невесткой.

Когда утих шум самолетов, я развела неподалеку костер и установила над