Дар Асафа и Майи - Борис Асафович Мессерер

Асаф Мессерер демонстрирует свой уникальный улов на спиннинг

Бывало, что улов достигал трех-четырех голавлей килограмма по полтора весом и столько же окуней примерно такого же размера. Но однажды я был свидетелем подлинного триумфа отца как рыболова. Все началось с того момента, когда случилась невероятно мощная поклевка, и спиннинг буквально вырывался из рук отца. В первую минуту мы подумали, что блесна зацепилась за какую-то корягу. Но события развивались не совсем обычно. Отец интуитивно стал приспосабливаться к тому, как ведет себя рыба. А она причудливо изворачивалась, часто меняя «галсы» своего движения, напористо и сильно натягивая леску, так что катушка крутилась неимоверно быстро в обратном направлении. Асаф стал чрезвычайно серьезен. Я видел его лицо, покрытое потом, он безумно нервничал. Рыба пересиливала старания отца, но, несмотря на метания рыбы, он свободной рукой нашарил подсачек и через несколько попыток поддел рыбину снизу. В какой-то момент он почувствовал себя увереннее. Но рыба выбрала другой маневр: она уходила в глубину, под дно лодки, и тогда отец совершенно терялся и только успевал тревожно следить за катушкой спиннинга – выдержит ли снасть?! Он снова и снова упорно восстанавливал утраченное преимущество. Так продолжалось около часа. Отец все-таки подвел рыбу к борту лодки, и она, извиваясь, блеснула в воде всем своим великолепием невиданного доселе водного чудовища. На отца было тяжело смотреть. Несмотря на атлетическое сложение (хотя он был небольшого роста), отец являл собой тягостное зрелище: весь мокрый от пота, тюбетейка сползла вбок и на затылок… Обессиленный, он попытался поднять рыбину в лодку, но безуспешно. Так мы и двинулись в обратный путь с рыбой «на привязи» в воде внутри подсачека. Ощущение чуда не покидало ни меня, ни отца и действовало на нас гипнотически. Мы были заворожены произошедшим, не произнесли ни слова весь обратный путь, а только смотрели, как неистовствовала рыба в сети. Мне было, как всегда, жаль ее, но на берегу неумолимая отцовская рука вытащила снасть с рыбой и отцепила крючок. Невиданные размеры щуки, а это была она, произвели на немногочисленных рыболовов, удивших с берега, ошарашивающее впечатление. Неизвестно откуда появились весы (безмен), и оказалось, что щука тянет на восемь килограммов! Поймать на спиннинг в Оке такого размера щуку казалось невозможным.

Второй корпус Дома отдыха Большого театра в Поленове. 1930-е

Мы двинулись наверх, к столовой Дома отдыха Большого театра, сопровождаемые по дороге всенародным восхищением. В столовой отец с нескрываемым удовольствием на глазах всех отдыхающих передал ценный улов повару. Все присутствовавшие на этой «церемонии» театральные люди расточали комплименты и восхищались подвигами отца не только на сцене, но и в жизни. Я гордился своей причастностью к происходящему.

Довольно рано я стал замечать некоторую «отдельность» поведения Асафа и его невероятную самодисциплину. Во время отдыха вся артистическая братия определенным образом могла позволить себе раскрепоститься. Отец неизменно продолжал придерживаться строгого режима, установленного раз и навсегда, вне изменений – летом, осенью, зимой, весной. В Поленове на отдыхе я не раз видел, как проходящая мимо танцплощадки, где у станка тренировался Асаф, компания молодых артистов останавливалась в недоумении: «Асаф Михайлович, сейчас же лето – время отдыха! Что вы делаете?» Он не отвечал или говорил что-нибудь шутливое, не слишком обращая внимание на говорящего. Выход танцоров балета на пенсию происходит довольно рано, поскольку эта профессия очень тяжелая по физической нагрузке, а мой отец значительно продлил свою сценическую жизнь благодаря упорным тренировкам и выработанному в течение жизни режиму.

Невозможно не рассказать о нравах, царивших в Поленове в послевоенные годы. В Доме отдыха тогда была атмосфера доброты и дружелюбия. Тепло и с улыбкой вспоминаю о минутах отдохновения и нахлынувшей на всю нашу артистическую братию веселости. Речь пойдет о балеринах «раннего пенсионного возраста», о коллегах моего отца.

Компания сложилась значительная – человек десять. Обычно она направлялась на прогулку вокруг Поленова, по заливным лугам вокруг притока Оки, речки Скнижки. Утреннее время. Трава еще покрыта росой. Предусмотрительно одна из балерин (сестра балетмейстера Игоря Моисеева) надела громоздкие резиновые сапоги. В свое время она была солисткой, знала наизусть все женские партии. Кроме того, обладала незаурядным чувством юмора и юношеским задором, была душой компании. Отец принимал участие в этой прогулке, и балерина, пересыпая речь бесконечными объяснениями в любви к Асафу, решила станцевать для него партию Одетты из второго акта «Лебединого озера». Притом под собственное воспроизведение музыки Чайковского. Она уморительно акцентировала особенности исполнения дирижера Юрия Файера и пародировала манеру танца Майи Плисецкой. Смотреть это было невероятно смешно, если еще представить туалет Ольги Моисеевой: резиновые боты, надетые на голые ноги, подоткнутая небрежно юбка, из-под которой сверкают тяжелые бедра неугомонной балерины, лиф из нескольких невообразимых кофт, голову венчает тюрбан, напоминающий Вавилонскую башню. Все это колыхалось, скакало по густой, мокрой траве в такт «аккордам» Чайковского и прерывалось лишь объяснениями в любви к Асафу. Длился перформанс довольно долго, так как постаревшая актриса время от времени задыхалась, но после паузы старалась завершить начатое.

Анель Судакевич с сыном Борей на руках возле Аббатства – мастерской В. Поленова. 1933 год

Асаф Мессерер. Поленово. 1930-е

Были не только веселые утренние прогулки, но и знаменитые Дни смеха. Вот описание одного из таких праздников. Устроителями выступала наиболее творческая и наиболее талантливая часть артистической молодежи – режиссеры и начинающие артисты. В актерских «капустниках» участвовало все «население» Дома отдыха, независимо от возраста и статуса, но зависимо от пола! Суть Дня смеха состояла в том, что на завтрак в столовую категорически не пускали мужчин. Вход только для тех представителей мужского пола, кто предварительно переодевался в платье или добавлял к своему образу какую-то деталь женского туалета. Созданные фантазией мужчин костюмы выходили весьма диковинными и уморительными. Сам Асаф Михайлович не чурался этой игры, украшая голову причудливым женским головным убором, давая понять, что он солидарен с устроителями праздника и подчиняется правилам этого дня.

Одним из примеров такого переодевания вполне может служить экстравагантная фигура артиста оркестра Большого театра Павла Владимировича Садовского. Огромность и внушительность его облика сама по себе являлась достопримечательностью! А уж Садовский, переодетый в женское платье, – вдвойне! Мое присутствие на этом снимке в скромнейшем образе «молодой девушки» тоже добавляет юмора в эту сцену.

Поленово. Середина 1930-х

Поленово. День смеха. Вторая половина 1940-х

Детские театрализованные праздники были придуманы еще В.Д. Поленовым. Затем, уже в 1930–1940-е годы, они переросли